***

Расплылась твоя тень средь рябин,
Лунный бриз покойный и размытый.
Знаешь, Бог не спросит: «Ты любим?»
Спросит лишь одно: «Кого любил ты?»

Из стихов я женщин сам ваял,
Воплощая всё в них, верно, с муки.
Только страсть нам, право, - не слова,
В ней лишь  зацелованные руки.

Оттого она сейчас с другим,
В мёрзлых гроздьях слышен звон монисто,
Но неощутим наш херувим,
Если жить без этих мук нет смысла.

Эх, бедовый весельчак! в глаза
Ты спроси не юношей, а старцев:
Что, уйдя, и слова не сказав,
Мы ползли назад, чтоб оправдаться.

Только непомерная есть стать - 
Спор весть со своим не ладным сердцем:
Ведь добычей лёгкой просто стать,
Жизнь, коль станет походить на бегство.

Но и в алом холоде рябин,
Обжигаясь душами об иней,
Каждый Богом на земле любим,
Стало быть, как Он, и мы любили.