"Тебя я жду... Хочу забыть,
Обиду нашу и разлуку.
Мирюсь... Да только не любить
Её не мог, поверь же другу...
Ты прав. Свободная любовь -
Вериги сердцу, скорбь морали.
Я катаржанин ей, изволь.
Да хоть бы так и величали...
Я помню молодость свою,
И чувства первого порывы.
И первый выстрел: "Не люблю.
Твои картины некрасивы..."
Тогда, тоскою удручён,
Чуть было с жизнью не расстался.
Спасибо, что своё плечо
Подставил властно. Я остался...
И в тот бы миг поверить мне,
Что даст Творец бедняге силы
И укрепиться в сватовстве
Невесте суженной - России...
Но взгляд заполнила она,
Душа и боль моего пейзажа,
Рука и лира, и жена,
Да чья, казалось, и неважно.
Я счёт терял счастливым дням,
Что предо мной она парила.
А я с мольбертом по полям
За ней скитался... Было, было...
Так пусть читатель дорогой
В твоей узнает эпиграмме
Каков сюжет печальный мой,
Сокрытый прежде за холстами...
Да не забудет в тот же час,
Картин евангельской долины,
Как слёзы капали из глаз
К ногам Марии Магдалины...
Довольно... Слушай, приезжай!
Я дорожу твоей улыбкой!
Я для тебя согрею чай
И молоко поставлю в крынке...
Ты знаешь, в нашем Городке
Такие виды! Ждать не стоит!
Увидишь омут на реке,
Сосновый лес, спешащий поезд.
Как долго тают вечера!
Какими ситцами без края
Трепещет летняя пора
И осень вспыхнет золотая.
А рядом, втоптана земля
Ногами русскими, судьбою,
Легла Владимирка моя,
Как-будто, к вечному покою..."
Он шёл и думал как-то так,
А может быть и по-другому,
Художник Левитан Исаак,
С этюдов возвращаясь к дому.
"Вот, отдохну, перо возьму,
И накатаю без запинки
Антоше Чехову в Москву
Письмо из Болдинской глубинки"...
Восходит полная луна,
Земли и неба ближе узы.
А дома ждёт уж у окна
Любовь, художница и муза.