...Проводник его плацкартного вагона попросила немного подождать, но не прошло и двух минут принесла постельное белье, которое было влажным и благоухало таким болотом, что его стало чуть знобить, но сейчас на это он не обращал свое внимание. Сам он и все мысли его были с ней.
Сейчас, когда он ее звал, может быть настойчивее того как бы ей хотелось, ее это раздражало, она обижалась и даже на сцене своего театра она так никогда не играла.
Раздражало то, что он ее звал, хотел быть с нею всегда и везде, не гнал от себя, а звал с собою. Так она подходила к грани предательства и отречения.А в его сознании крутилось, крутилось, крутилось... одно и то же, как быстро забывается истина всем известная о единыжды предавшем. Как же тот кого предали вновь тянется к предавшему его. Предавший один раз,как преступник возвращается на место преступления,так и он вновь идет к своему предательству и предает вновь и вновь. Только во второй раз он предает без сомнений, легко и просто. В первый раз он предает равного себе и потому сомневается решимости. А если к нему тянется возвращается тот кого он предал, он получает над ним власть и уже без сомнений предает того над кем властвует.
Что то тяжелое и колючее давило на него, превозмогая эту боль он тянулся рукой к какому то призрачному выключателю, к каким то не видимым проводам, чтобы выключить, оборвать, прекратить эти мучения, но в этой боли он хорошо слышал чей то голос фантом, что впереди у нее время, когда ее будут гнать от себя и только тогда она его услышит и так безысходно поздно.
И тогда слово "отчаяние" она почувствует на вкус, будет подобна зверю, который попал в капкан и в этом "отчаянии" сам грызет и рвет свою плоть...
сентябрь 2003