Безумная

         
Стеклянный взгляд души не отражая,
Отчаяньем суровым изнывал,
Себя, как целое, внутри не ощущая,
Слезой нечаянной ланиты омывал.

Сошлись в уме две страсти роковые,
И первая сильней была другой,
А люди – хрупкие, патологически живые,
И оттого не властны над собой.

Что с ней произошло? что с ней случилось?..
Она была юна и хороша,
Но вдруг внутри, там что-то надломилось,
И взволновалась в ней ранимая душа.

По городу бродила босоногою,
И платьице её легко, кажись из льна…
В один момент с чрезмерною тревогою -
 «Высоцкий умер!» - крикнула она.

Имеет всё же силу изумление,
Признаюсь, что сдержаться я не смог,
И сквозь внезапное в груди моей давление
Невольно вырвался придурочный смешок.

Высоцкий умер в том ещё столетии,
И чтоб сейчас об этом так сказать,
Ещё в таком, пардон, «великолепии»,
То, видно, надо крепко побухать.

Не сразу понял я, что женщина – больная,
И злые тени издеваются над ней…
Ах, Господи, да что же я за тварь такая,
Чтоб посмеяться над страдалицей твоей!..

Трагедия всегда – больная штука:
Как тяжело сознанье сохранить,
Когда внутри чудовищная мука
Готова ум на части разделить.

Душа чужая, говорят, - потёмки, -
На ней лишь места не ищите для клейма,
Чтоб не пришлось когда-нибудь обломки
Вдруг собирать из своего ума.
23.1