Я в шалаш залезу, мне там проще,
душу в шатких стенах холодить,
хоть шумит покладистая роща,
мол не надо жизнь во всём винить.
Я согласен, часто виноваты
мы во многом, где нас не сдержать.
Что с того, когда я возле хаты
начинаю вдруг ретиво ржать?
Иль когда, до чёртиков напившись,
хоть причин на то особых нет,
на себя, на мир осатанившись,
морду разобью о парапет.
Губы вспухли, глаз почти не видит,
но в кабак я всё же поползу,
чтобы там, где муха не обидит,
утолить душевную грозу.
Ныне в мире - я твоё отрепье,
а задворки - мой родимый кров,
светской жизни миг великолепья
поменял на общество коров.
С ним в хлеву беспечным отогреюсь,
коли вымя пышет молоком,
и где мне - я всё-таки надеюсь
не проломят череп молотком?
К вечеру я вновь в шалаш залезу
душу в шатких стенах теребить,
чтобы утром, коль с охотки "врежу",
в жутком виде по земле бродить.
Июнь 1997г.