Как много их – гонимых страхом
Пред скорой смертию людей.
Уже приговоренных к плахам,
На благо призрачных идей.
Еще вчера – балы и счастье,
Еще надежды брезжил свет.
Теперь – жестокое ненастье,
Изгнание есть, а счастья нет.
Разрушен мир, сметен цунами.
Плывя средь грязи и обломков,
Все думаем: что будет с нами,
И кем мы будем для потомков?
Потомки. Будут ли потомки?
Вокруг лишь голод и разброс,
Глаза пустые и котомки.
В пустых глазах немой вопрос:
«Ну как живется вам? Вольготно?
Не тянет плечи ли сума?»
Мы шли сюда, чтоб жить свободно,
Но здесь и воля, как тюрьма.
В чужом краю чужие люди,
Чужой закон и нрав чужой.
Все чаще думаем: как будет
При возвращении домой?
Прощенья ждать или ареста?
Не все ль равно? Домой, домой…
Светлей и чище нету места,
Нет места лучше, где ты - свой.
Вот только свой ли? Не понятно.
Свой средь чужих, чужой своим.
В твоей судьбе белеют пятна,
И не отмыться кровью им.