Дым над водой и пламя в небесех.
Я постепенно забываю всех:
вот этот кто-то из Днепропетровска,
с которым много выпито вина,
и эта кто-то там из Люблина,
с интуитивной нежностью подростка.
Особенно она - из Люблина -
изъята из меня, истреблена:
убили, расчленили марсиане;
когда они вошли в её мозги,
как Джими в домик в Новом Орлеане,
там были Дженис и её Макги,
и призраки. А я ещё храбрюсь.
Я, собственно, такая Мини-Русь:
расслабился - и угодил под эго,
и то ль на смертну сечу рвётся рать,
то ль рыбки половить, грибков собрать,
то ль на плохом английском поорать
про лестницу, ведущую на небо.