Смешение красок ласкает глаза:
этюды, гравюры, пейзажи…
Безумно на небе горит бирюза
и пашня из газовой сажи.
Вот солнце летит в золочености рам,
лучи обгоняют друг друга,
здесь все вперемешку: пристойность и срам,
и марш похоронный, и фуга.
Нелепо топорщится пьяный забор,
ботвой зеленеет картофель.
Портретов семья: космонавт, полотер,
прыщавый школяр, Мефистофель.
Красавица томно глядит с полотна,
а рядом, уставший от оргий,
с лицом, осовевшим от водки и сна,
отец-настоятель Георгий.
Ласкает ребенка дородная мать,
в парчовом убранстве вельможа,
телес, оголенных, бесстыжая стать
чарует и стоя, и лёжа.
Я жадно вдыхаю картин фимиам
и красок пустое кокетство.
В них все вперемешку: пристойность и срам,
убогая старость и детство.