Глава 4.
Я проснулась ночью, примерно в 2:37. Завывающий ветер, словно оплакивающий стон врезался в мои уши. Окно было открыто, на столе лежал свёрток, которого не было во время дня. Я не стала терять на него времени, возможно он принадлежал кому-то из девочек. Я натянула старое платье и вышла в коридор. К счастью все спали, я могла спокойно дойти до столовой и сделать глоток воды. Под завывание ветра невозможно было уснуть, он напоминал вой мученика прошедшего через все испытания жизни. Он был похож на жалостливые крики неосознанности, страха и безумства. Они заполонили мою голову… Я долго не могла уснуть…
Встав рано утром, я побежала в ванную и умылась. Поскольку завтрак ещё не был готов, я вышла на прогулку по территории дома. Дом представлял из себя маленькую школу, которую можно было встретить в маленьких деревнях. Стены были кирпичными, но за 38 лет они были словно горстка камней, собранных в ХVIIIв. У входа висела надпись: «Детский дом номер 6». Ступени были из дерева, которые за столько лет полностью прогнили. Ещё до моего появления в доме обещали поменять ступени, но по очереди мы так и не продвинулись. Если не ошибаюсь, то мы на 5836 месте, ещё немного и мы их получим. Хотя, судя по тому, что в неделю выдают только одни ступени, дом я покинуть точно успею. Интересно, я доживу до того момента, как нам выдадут ступени? Но самое главное было то, что забор вокруг дома был сетчатым и высоким. По дому часто проходили чьи-то россказни, о гигантских волках или о милых щенятах. Тогда я бы сказала, что я верю, но про себя бы точно думала о том, что это бред сумасшедшего. Но сейчас я поверю даже в самую нелепую историю, даже если мне скажут, что Смурфики утащили Рози в свою деревню и решили её съесть ( не дай бог, конечно). Сегодня был понедельник, первый и самый долгий день, в этот день я была в школе с 8:00 до 17:10 (не поверите, такое бывает). Все дело было в том, что в этот день у меня было 11 уроков. Собравшись, я медленно поплелась в школу. Идти туда совершенно не хотелось. Раньше меня удивляли люди, которые мечтали прийти домой и поспать, но теперь я сама попала в их списки засольщице. Солнце светило ярко, но дождь был так силён, что напоминал слезы матери по своему единственному ребенку. Сырой ветер пробивался сквозь мои кудрявые локоны (Вот так всегда! Лишь, когда я завиваю кудряшки, ветер такой сильные, что я становлюсь похожей на огородное чучело!) и пачкал их. Ветер так часто выл, что я привыкла к этому и считала это обычным делом.
Я вошла в школу всё было мрачным и тоскливым. Головы учеников были опущены вниз, а телодвижения были такими, словно они 5 дней не спали(рекордом по бодрствованию являются 12 дней и то на 12 день человек скончался). Я встретила одноклассников и решила поздороваться, они подняли головы и тихо прошли мимо. Девочки, которые обычно болтали без умолку в этот раз молчали и не говорили ни слова.
Так прошло 8 уроков… Без общения я сходила с ума, я не могла заниматься. По природе я была тихой и молчаливой, мне нравилось быть такой, я любила молчать и часто уходила далеко в глубь себя. Мне нравилось молчать, не знаю почему, но я часто говорю какие-либо фразы совершенно случайно, а все смотрят на меня, как на сумасшедшую. Хотя, я она и есть. Какой человек будет биться в истерике из-за того, что он потерял учебник по русскому? Кто будет плакать из-за того, что забыл его в деревне? Честно, странный этот русский, я всегда его либо теряю, либо где- нибудь забываю. Что с меня взять, вот какая я. Меня дразнят дома, только из-за того, что плакса. Я всегда плачу без причин.
Войдя в кабинет, я взвизгнула, но к счастью никто этого не слышал. На доске висел портрет мертвой девочки 5-ти лет, она скончалась от пневмонии. Классная руководительница протерла очки и объявила, когда состоятся её похороны. Весь класс погрузился в молчание, но моё дыхание нарушило тишину класса . Затем, она зачитала небольшой список, состоявший из 4-ёх человек. Это были: Ярмилла, Луиза, Катерина и Ахмет. Самым главным было то, что она не сказала почему именно они попали в список и за что. Переступая с ноги на ногу, я смотрела в сторону учителя, я боялась подойти. Дрожа от страха и переживая за судьбы ребят, я подошла к учителю. Прошло немного времени и классная руководительница все же обратила на меня внимание. С явной раздражённостью она ответила: «А сама не догадалась?», снова пустила пару слез и нежным и спокойным тоном сказала, что все они больны пневмонией. Спустя пару минут, она открыла список, я нашла всех, кроме Ахмета. Я не могла понять в чём дело, но пролистав ниже я поняла, что люди в желтом блоке были в легкой стадии болезни и шансы их выздоровления были 70 на 30. Тогда я поняла, что Ахмета там нет, потому что он при смерти. Я листала все ниже и ниже, я миновала оранжевый блок и открылся красный. В нём было 6 человек, в том числе и Ахмет. Вдруг список обновился и человек на самой нижней строчке попал в синюю, это означала, что человек скончался. Сбоку от имени были записаны время и число смерти, мне стало страшно, а глаза наполнились слезами. Список снова обновился, я боялась открывать глаза, но открыть пришлось. Человек, который недавно попал на последнюю строчку, тоже попал в синий блок. Ахмет был третим с конца, в очереди смертников…Последние два урока я отсидела со слезами и жизнь казалась безделушкой, которую ты внезапно получил и её так же внезапно могут забрать.
Я пошла домой. Семь раз упав и несколько раз уронив сменки, я доплелась до дома. Я тихо легла спать и больше не вставала.
Странно… Сегодня в голове было особенно тихо, никаких мыслей, ни переживаний, словно то, что шансы на то, что Ахмет выживет рваны не 10 из 100, а всем 99. Не смотря на то, что моя голова была пуста, я все же не смогла уснуть.