Автор не известен. Однажды, не называя себя, он поместил свои работы в интернете и быстро удалил их. На меня они произвели столь сильное впечатление, что я решился на самовольство - знакомлю с ними и других читателей. Да простит меня автор!
Друг мой! — скажу я. — Здравствуй!
Пусть вслед за этими словами ты улыбнешься. Мне хочется видеть улыбку на твоем лице. Мне важно знать, что ты счастлив. Мне радостно ощущать, что и тебя посетила радость.
Я знаю, кто ты сейчас. Я знаю твои глаза, твои черты, твой характер, твой гнев, твои слабости и привычки. Я люблю их — ведь ты мой друг. Ты можешь быть приятелем, любимой женщиной, ребенком, можешь быть намного старше или младше меня. Это несущественно, и для меня неважно.
Друг мой! — скажу я. — Ты ведь знаешь, что мы встретились не впервые.
И ты согласишься, ибо сердцем поймешь смысл того, что я пытаюсь тебе передать. Хранилища вековой нашей памяти скрыты от нас, и я могу себе представить все, что угодно. Как мы вместе отбивались от врага, прикрывая друг друга щитами. Как я нежно обнимал тебя, любимую и единственную, на берегу спокойной реки, на закате, когда запах цветов особенно остр и свеж. Как мы брели, усталые, под дождем, укрываясь одним плащом, брели в отчаянии и лишь теплом сердец своих согревали друг друга. Как ссорились и мирились, радовались и любовались друг другом. Крылатое воображение мое улетает очень далеко, но везде, где бы я ни был, в снах или мечтах, ты — рядом, друг мой.
Друг мой! — скажу я. — Я сразу узнал тебя.
И ты поймешь меня, ведь ты тоже узнал меня сразу, без слов, принял меня, дотронулся до меня лучом своего сердца и узнал. Случиться иначе просто не может. Слишком много пережито вместе, слишком много исхожено троп, слишком много отдано друг другу, чтобы, встретившись взглядом, не узнать. Сердце подаст знак. Сердце вспомнит. Память сердца нестираема.
Друг мой! — скажу я. — Прости меня!
Вместе шли мы по многим жизням, не только любя, но иногда и ненавидя друг друга. Всякое бывало на долгом пути. Может быть, мы стояли друг против друга, мужчина и женщина, на краю обрыва. Соленые брызги прибоя покрывали наши лица, низко нависало пасмурное небо, и мы неотрывно смотрели и видели лишь ненависть в глазах, и была эта ненависть столь велика, что готов был каждый из нас схватить другого в объятья и увлечь за собою вниз, в беснующееся море. Всякое бывало. Не было лишь подлости и лжи между нами, мы ненавидели так же как и любили — прямо и искренне. Ведь мы же друзья.
Друг мой! — скажу я. — Благодарю тебя!
Ты научил меня многому. Любить и прощать, ненавидеть и радоваться. Многому научил ты меня. Отдавать и принимать, обладать и не жалеть об утерянном. Благодарю за бесчисленные рассветы, которые мы встречали вместе. Благодарю за твои поцелуи и рукопожатия. За танцы, в которых мы кружились вместе. За последний кусок лепешки, который ты делил пополам, и моя половина была неизменно больше твоей. Благодарю за уроки, которые ты преподал мне, когда мы были врагами. Благодарю за взгляды твои, руки твои, твои слова и чувства, которыми щедро одарял меня. Благодарю за надежду, за веру, которые вдыхал в меня. Благодарю за жестокость ударов, которые наносил мне, ибо научили они меня стоять твердо и смело.
Друг мой! — скажу я. — Откройся мне.
И ты потянешься ко мне и откроешься так, как открывался много раз. И не будет закоулка души, куда не пустил бы меня, без стыда и смущения. Мы всегда открывались друг другу, в то же время оставаясь загадкой друг для друга. Прожив годы и жизни вместе, никогда не надоедали и не тяготились друг другом. Собираясь в дорогу, я не мыслил пути одному. Укладываясь спать, последнее, что я слышал перед сном — твое родное дыхание. Зачастую и у порога смерти я видел твой взгляд и в этот крайний миг мы, наконец, полностью открывались и познавали друг друга.
Друг мой! — скажу я. — Я люблю тебя!
Ты видишь это и знаешь это, так же, как знал всегда, что бы я ни говорил и как бы ни вел себя. Бог свидетель, кем бы мы ни были в бесчисленных жизнях, любовь наша была чиста и бескорыстна. Обиды и боль, которые мы причиняли друг другу, смывались любовью и растворялись в ней. Да и может ли быть любовь без боли? Бывает ли она такой, непрерывно радостной и счастливой? Любовь давала нам силы, когда мы обессиливали. Любовь давала поддержку, когда уже не на что было опереться. Любовь давала надежду, когда наваливались тоска и безнадежность. Бывали страшные моменты одиночества и покинутости в этом огромном враждебном мире. Тогда я брал в свою ладонь твою ладонь и становилось легче, намного легче, и в этом была любовь наша, а не только в пылких признаниях и клятвах.
И сейчас я люблю тебя, кем бы ты ни был и какие бы имена ни носил. На заре и на закате, в пути и неподвижности, в удаче и в тягости, в радости и в горе я думаю о тебе, я чувствую тебя, ощущаю тебя; безразлично — рядом ты или нет, в мире со мной или в ссоре. И знаю — ты любишь меня так же.
Друг мой! — скажу я. — Позволь помочь тебе!
Много накопили мы взаимных долгов и обязательств. Ты спасал мне жизнь, лечил меня, дарил надежду и радость. И получал все это в ответ. Мы многое давали друг другу, и никто не смеет взвесить на каких-то весах ценности того, что мы дарили. Можно ли оценить улыбку или добрый взгляд, ласковое слово или прикосновение к щеке, от которого бросает в дрожь и хочется петь? Не знаю наперед, чем смогу помочь тебе сейчас, и что в силах буду сделать, не буду клясться или лезть в карман за кошельком. Краткая молитва часто значит больше звонкой монеты, ты знаешь это. Я думаю о тебе с нежностью, я молюсь за тебя, я касаюсь тебя лучом сердца моего и прошу тебя в ответ об одном — улыбнись, вспоминая меня. Есть незримый орган в человеке, который передаст эту улыбку и воспримет ее, и мне станет немного теплее.
Друг мой! — скажу я. — Будь счастлив!
Мы всегда искали счастья и были убеждены, что это очень редкая и капризная птица. Хотя иногда нам казалось, что высшее счастье — это дарить себя друг другу. Насколько мы правы — кто может это сказать, кроме нас самих? Где бы мы ни были, когда бы мы ни существовали, всегда нас влекло друг к другу и рано или поздно встречались мы, сразу узнавая. Счастье ли это — узнать друга, с которым впервые обнялся на заре времен? Вместе идем, легко попирая ногами века, меняя обличья, имена, маски, не изменяя лишь глубинной памяти своей, не разрывая нити, связующей наши сердца, пока в очередной раз не скажем: «Здравствуй, друг родной!» И улыбнемся.
Мне ведь так хочется видеть улыбку на твоем лице. Мне важно знать, что ты счастлив. Мне радостно ощущать, что тебя посетила радость, друг мой.