Шкандыбал ежон-пижон подзатаренный –
С грибочками на иголочках. Вовсю запаренный.
Навьючил мухоморчиков, что тюкнул нелегальненько.
Вот думает – заварганю бодяжку-вкусняшку,
Втарюсь как следует и покумарю маляшку.
Настроенице-восхищенице. Всё сакральненько.
Так и чапал, пока на пути не засветилась белочка –
Как будто сам ворон накаркал.
И забегала, заюлила эта стервочка, как стрелочка –
Чё это ты там сутуленький тащишь?
Давай, говорит, подмогу. А то глазки таращишь.
Потненький весь, вонюченький.
Жалко мне твои колюченьки.
Отстань, лярва. Не приставай – отвечает тот.
Не дам. Кое-как насобирал. Да и что вы за народ –
Все эксклюзивные грибы поизвели, наркоманы,
И ещё прицепляетесь, бессовестные шмары,
Вон с какого дальника пру, не для тебя,
А для самого себя. Уйди отседова.
Ах, ежончик дорогой. Понимаю, понимаю –
Отдохни тогда родной. Я словцо заветно знаю –
Встала перед ним дива-дивная. Хвост распушила –
Красавица-раскрасавица. Она всех так глушила.
Но не его. А ему и пофиг всё…
Брысь с дороги – орёт и дальше прёт.
Но коварна белка была и намастрячена –
В этих делах знала толк – как охмурить, окрутить,
Памятства лишить, одурачивания внушить,
Нахлобучить, приштиблетить, разодеть… и всё такое…
Видит ёж – просто так не отвязаться от неё.
Замыслил сам обуть попрошайку,
Пока она крутится и дрожит,
Он грибочек в рот и положит,
И утюжит и утюжит… Скорей бы до дому.
А белка глядь – уже двух плодов не хватает.
Ты чё, ёжик милый – плачет побирушка –
Кончай лопать мухоморчики. Неужель мои меха не по нраву?
Да мне шо в хвост, шо в гриву…
И не таку пипецал диву – отмахивается пижон
И напролом даёт курсиву.
Ну, тогда я могу тебе животик погладить.
Не нужно.
А если лапки помассировать?
Нет надобности.
Иголочки порасчёсывать?
Пошла нафиг.
Могу за ушком почесать…
И угадала ведь хитростная зверюшка-потаскушка.
Притормозил ежон и встал на ручничок.
Ох, что бы ему там ни обещали, не сломлен был никогда.
Но вот за ухом – то беда. Не устоял.
Это егошний кайф – самый необузданный.
Чихвост за ентой частью башочки – бил завсегда наповал.
Ну давай, курва, по-быстрому дрючь,
А я прилягу на бочок – так лучше пробирает.
Грибки отпадают. Их не канючь.
Мож, один дам после удовольствиев…
И защекотала она ему раковины ушны –
Ох, как же его вставило не по-детски –
Лежит, ножкой подёргивает, тельцем растягивается,
Жопкой подмахивает. Язычок вываливается,
Глазки закатываются, а всего – колбасит ажнецки.
Смотрит белка – ушёл ёж в коматоз глубокий.
Одной лапкой ублажать продолжает,
А другой мухоморчики с иголочек снимает
И к себе в корзинку перекладывает.
И напевает пациенту – ой, ты мой синеокий,
Ой, ты фраер кучерявый –
Самый сильный, дюже ярый.
Собрала плоды стервозница
И запрыгнула на ветку. Высоко.
Кричит оттуда – эй, контуженный, вставай
И вали домой давай. Я тебе не колхозница,
Чтобы уши твои грязные чесать.
Оклемался ёжик еле –
Глядь – вокруг торчат лишь ели,
Ну и больше ни души,
И в какой-то он глуши.
Нет красавы и грибков. И нет рядом никого.
Нехило белочку словил. Вот такое вот кино…