Зима трескучая сорочья и лес, прошитый снегирём, и снеговое оторочье – в согласии с календарём, моста висячего перила, изба без крыши и трубы, дубы и братская могила, и накренённые столбы. Выходит старая старуха, которой некуда убечь, подходит, но не слышит ухо, и мало слушается речь, звучит, как ботало на шее; а мне открыжилось в уме, что колея, как две траншеи, уже готовые к войне.