Вот возьму и назло
не погибну во цвете лет,
а состарюсь,
как будто другой цели в жизни нет,
стану злобной и мелочной, едкой старухой,
стану сморщенной, словно гриб из-под снега,
и ещё тугоухой,
седой, как церковная мышь.
Что, молчишь? —
буду я приставать к молодым
и гулять каждый день по мосту
туда и обратно,
каждый день на незримом посту,
с сумкой ветхою и с клюкой,
буду спорить сама с собой,
слюной брызгая.
То на той,
то на другой стороне моста,
всем назло
доживу до ста.
А потом — глядь! перекинула
бабка тельце своё через перила,
всех заливисто обматерила —
и ухнула в реку
с моста.
Дожить бы до ста,
я бы вас всех победила.