Снега приносят зимние седины.
О, сколько снега! Столько бы нам денег…
А с августа, примерно с середины,
В природе начинается паденье.
Паденья свет – он невесом и ярок.
Он золотой, и дарит наслажденье.
Росистый след… Паденье звёзд и яблок…
Прекрасное осеннее паденье!
Ещё тепло, и травы, как пружинки,
Но холодает по ночам, похоже.
Вот листья падают, вот дождь, а вот снежинки.
Вот гололёд … И падает прохожий.
И сменит недоверчивость беспечность,
И взгляд, и быт утратят свою лёгкость.
И только ветер может обеспечить
Всем видимость недолгого полёта.
Он обнажает синие прожилки
Пространства, поначалу – очень нежно:
Кружились листья, кружатся снежинки…
Но их паденье, всё же, неизбежно.
Вальс золотой и серебра свеченье –
Осенне-зимний карнавал так светел…
А в недоверчивости вдруг «недоверченье»
Почудится… Верти же души, ветер!
Крути-верти в метели их, радея
Об очищеньи снегом или словом!
Паденье душ… Паденье душ… Паденье…
Не в первый раз.
И всё начнётся снова.
(Ведь так – везде. Но я живу в России,
О ней писать не стыдно мне – напротив!)
И с марта где-то, набирая силу,
«На взлёт!» - команда огласит широты
Родимые. И содрогнётся Полюс,
В котором русский сектор всех весомей.
Пусть в Петропавловске-Камчатском – полночь,
А Подмосковье нежится под солнцем,
Там пополудни три часа, - не важно!
А важно то, что всякому народу
Команда отдана. Тепло и влажно
Взлетают по корням деревьев воды,
В любви взлетают стаи – волчьи, лисьи,
Зачатья час пришёл ещё под снегом…
Взлетают почки, выпуская листья –
На взлёт! На вылет, на свиданье с небом!
И этого полёта не нарушить
В медвежьем, заячьем и птичьем теле!
И снова ветер кружит чьи-то души…
Они по-настоящему взлетели,
И им уже не страшно: ночь ли, день ли,
Их провожают трепетные свечи…
И, чередуя взлёты и паденья,
Проходят годы, продолжая Вечность.