Стихии
В год леопарда и месяц хоря,
в эру пустынного календаря
явлен на свет я, и пламя не зря
лоб обожгло мне печатью царя.
В день раскалённый мне дал Зороастр
герб свой – сургучный сосуд-алавастр,
что, в обрамленье бессмертников-астр,
вставлен в налоговый рыжий кадастр.
В год одуванчика, в месяц ольхи
стали сбивать мне дыханье стихи.
Ветер раскачивал сада верхи,
падали яблоки глухо во мхи.
Там и звенел я, в воздушной стране,
на кровяной, но ненужной струне.
Исподволь ласково вторили мне
ветки во влажной своей глубине.
В месяц кувшинок, в судачьем году
лил-заливал я за ворот бурду.
Непросыхающих зим череду
в Красную армию слал по винту.
К Троице всё-таки спас меня Понт,
синью отмыл мне лицо горизонт.
Перекрестившись, трезвей, чем виконт,
вновь добровольцем пошёл я на фронт,
ибо ещё оставалась земля
в лоне стихий – покаяния для.
В год колокольца и в месяц шмеля
обнял во сне я отца-коваля.
Дочери очи оставил и дом,
сыну – реченья о свете ином.
Грех мой отпущен во храме земном
глиняным хлебом и чёрным вином.