Вдохновение: http://www.stihi.ru/avtor/vasilii6
Меняются Сильные Мира Сего, оставляя свой след в истории.
Остаётся народ, который на своих плечах несёт бремя перемен!
Дорогой Киселёв Василий Иванович!
Сегодня 80 лет со дня рождения Владимира Семёновича Высоцкого! Мы отметили эту дату памяти своими стихами. Ты, «Север» закурил, достал «Комету»-включил кассету, где хриплым басом он проголосил: «Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее.» А, я прямой дорогой в колею, да в гости к Богу:
Ведёт прямой дороги колея,
Летит по небу клин усталый,
А, телефон поёт мне за тебя,
Дороги мне от этой песни мало.
И...
Мне покой давно уже не снится,
И по ухабам мчит судьба меня,
Ревёт мотор усталой колесницы,
У каждого своя здесь колея…
ВЫ выбирали путь, а он дорогу,
Свернуть с дороги этой не дано,
Одной дорогой ходят в гости к Богу,
Центральной… и к назначенному сроку.
Короткий век у финишной черты,
Он пролетает в одно мгновенье,
Мне кажется со мною рядом ты,
Узкой колеи той откровенье…
Золотые времена, что нам Высоцкий подарил. И всегда, когда слушаю его песни, он возвращает меня в юность, в детство, веселит, подводит к размышлению о смысле жизни.
Родители мне подарили магнитофон «Днепро»-машина классная. А я так хотел «Романтик»-чтоб по улице, да с песней! Но родители переубедили меня в том, что в моих руках «Романтик» долго не протянет... И побывал магнитофон, у всех друзей на вечеринках-по любому поводу. Даже на перекрёстке стоял, где мы обычно собирались с гитарами, баяном, аккордеоном, где обязательно присутствовал мощный зажигательный и юморной голос Высоцкого:
«Ой, Вань, гляди, какие попугайчики,
Нет, я ей-богу закричу»
Я не говорю о мелких неурядицах, разборках, в которых незримо присутствовал Высоцкий. Он легко вживался в наши души и также легко решал проблемы войны и мира между нами - девчонками и пацанами.
Вот и затянуло меня в прошлое, где мне хочется подчеркнуть заслуги наших родителей, пропитанных духом того времени, кинофильмами, музыкой и текстами песен, что строить и жить помогали. Рассказать о том, как они трудились для того, чтобы нам хорошо было жить, и всегда, и везде присутствовала песня. Никто не ждал подачки от кого либо, от государства, каждый надеялся на себя. Не может быть ярче примера, который можно взять на вооружение с наших родителей.
Помню момент, из раннего детства. Был вечер, над горизонтом висело большое оранжевое солнце, где-то вдалеке раздавались щелчки плетей пастухов, стада возвращались с пастбищ. Оживлённая улица была наполнена блеяньем коз, баранов, лаем собак и мычанием коров. Я находился возле дома, мне было интересно наблюдать за этим шествием, как весёлые хозяева подгоняли своих кормилиц и на ходу обменивались шутками. Там перед домом была вырыта канава, она казалась мне такой глубокой, и я боялся глубины этой канавы. Вдруг, через канаву перепрыгивает козёл. Он бежал прямо на меня, я испугался, начал закрывать лицо подолом платья, козёл подбежал ко мне, покрутился вокруг меня и ушёл. Мимо проходила со своей коровой соседка, тётя Оля Рожкова и начала меня стыдить: «Санька, ты щё это, как девка в девищих платьях бегаш, ты ж мужик ли, щё ли?» Мне казалось земля из-под ног уходит, было так стыдно. Дома, я закатил такой скандал, что мама ни в шутку, ни в серьёз и думать не могла надеть на меня, что-либо девичье-от сестёр.
Я был старший сын, но старше меня были сестры, Виктория и Ольга-две хозяйки, которые следили за порядком в доме и несли ответственность за порядок.
В доме было много комнатных растений, цветов, они стояли на деревянных длинноногих тумбах, которые накрывались белыми накрахмаленными салфетками с вышивкой из мулине, соответствовали вышивкам на дверных занавесках и сочетались с оконными занавесками, выстроченными нежными, тонкими кружевами. Кровати были заправлены по струнке (под покрывалом между двумя спинками кровати была натянута нить) и на белоснежном покрывале с кружевной каймой, красовались большие пуховые подушки в белых наволочках украшенных, кружевной прошвой, а между подушками расстилалась расшитая красивыми узорами дорожка. Похожие дорожки, подвешенные наискосок, украшали белые стены с лёгким оттенком синевы. На домотканых половиках посреди зала стоял круглый стол с белой скатертью, с кружевной каймой по краям, а в центре скатерти, был большой кружевной узор. На столе стояла большая голубая ваза с ветками кедра. Ветки кедра обновлялись каждую неделю, и этот аромат леса являлся шикарным дополнением к семейному уюту.
Под зорким наблюдением сестёр я умудрялся пощупать всю эту красоту и оставить след своих пальчиков. Мама ругала меня, ставила на стул у большого умывальника, где на деревянной полочке с рушником красовалась птичка, которая так завлекала меня. Руки сами тянулись к ней, но мама была так настойчива, что мне приходилось плакать и мыть руки с мылом. Иногда она шлёпала меня по рукам и приговаривала: «Я эти пухлые ручки отобью»-при этом кусала свои губы. После такова наказания желание потрогать кружева или цветочки не покидало меня.
В нашем семействе появилось пополнение, родился братик Константин! Старшая сестра стала няней, младшая - хозяйкой дома. Старшей сестре было не до меня, её обязанность была уход за братом, и она, как заправская мамаша, управлялась с ним. Он называл сестру няней, и мы ещё долгие годы называли её так! Младшая, что на год старше меня, свою командирскую струнку держала, от её зоркого глаза сложно было ускользнуть. Мы её звали прокурором, она умела всё правильно рассудить, указать недостатки. Имея такой статус, умудрялась хранить тайны, делилась последним и прикрывала наши шалости.
У мамы, наступил тяжёлый период. Ей пришлось рассчитаться с работы, чтобы ухаживать за бабушкой (папиной мамой), прикованной болезнью к постели. Папа работал и занимался хозяйством по дому, полный двор куриц, петухи кукарекают, свинушки хрюкают в сарае. Мама не могла сидеть без дела и по ночам она занималась швейными делами, перешивала, перелицовывала, комбинировала, вставляла манжеты, кокетки. Из старого, получалось что-то новое, оригинальное! Труд этот оплачивался в большей мере благодарным словом, чем материально, но мама не могла себе позволить отказаться, даже от копеечного труда.
Бабушка причитала, молила Бога, чтоб скорей забрал её, мама успокаивала, приговаривала: «Всё будет хорошо». Как могла старалась, угождала, и самая лучшая еда отдавалась бабушке: «больной должен набираться сил», - так говорила нам мама. Скоро эти мучения закончились, видимо, Бог услышал… Но появились новые финансовые трудности… после похорон. На этом, самые серьёзные трудности закончились, мама вышла на работу, днём работала, по ночам шила, обшивала соседей, знакомых, друзей-что хуже всего, как правило, друзьям, по-дружески… и она умела быть другом! В зимнее время, мама вставала в четыре часа утра. Протапливала печь, чтобы нам было тепло, чтобы мы с утра не ходили по холодному полу, готовила нам еду, закрывала вьюшку и бежала к восьми часам на работу. До прихода родителей с работы, мы были полными хозяевами в доме.
В субботние дни, она успевала с раннего утра постирать, поставить тесто на пироги. К вечеру, стол был заполнен различной выпечкой на всю неделю. Потом шумное застолье, суп из курочки с тонко нарезанной домашней лапшой, пюре с котлетами или голубцы. Я до сих пор помню этот вкус.
В выходной день, воскресенье, папа занимался хозяйством, выполнял свои обязанности по двору. Мама рассаживала девчонок возле себя, она шила на заказ шторы, занавески, наволочки, покрывала, скатерти. Украшала мережкой, ришелье, прошвой, фантазировала над узорами. Большую работу в этом выполняли девчонки, под присмотром мамы. Я тоже невольно познавал уроки шитья, у меня была своя иголка с ниткой, там я сшил свои первые брюки пупсику. Братишка веселил нас своей ласковой хитринкой, шныряя между нами, и, как всегда под вечер, семейный сбор, шутки, песни, смех, где папа умело уводил нас в счастливый детский мир:
Нежной, ласковой самой,
Единственной я посвящаю стих,
Жить продолжаю мысленно я с мамой,
Неиссякаемый души моей родник.
Облака напоминают о тебе
И тучи с проливным дождём,
Ласковое солнце ты в моей судьбе,
Ангел хранитель в сердце моём.
Скопировала лица нам с тобой судьба,
Кажется, что здесь ты, рядом,
Отражают зеркала мои любимые глаза
Вижу, как провожаешь взглядом.
Отраженье вижу в сёстрах - дочерях,
Им силу, доброту свою дала,
Связываю нас я в своих строках,
А брата музыка нас петь зовёт всегда.
Мои слова к тебе без лести,
Отца, мы также в памяти храним
И продолжаем петь мы наши песни,
Прощенья просим, и благодарим.
Идут года и наши внуки подрастают,
Сменилось поколенье на глазах,
Ь - Наши
Матери, отцы нас покидают,
Единство оставляя нам своё в сердцах.
Целовала меня мама в колыбели,
О счастье и любви пропела песни,
Связали нас разлуки и метели,
Военных лет прошедших вести.
Оставив след сединкой на висках,
Его не смыть и память не уходит,
Шлю тебе любовь свою в стихах,
ЛЮбовь с тобою нас по кругу водит!
Мой папа вырос без отца, он пропал (без вести), находясь в труд армии на Северном Урале. Мамины родители были зажиточные, дед был кузнецом и мастером по дереву. Его резные окна, двери, ворота-на любой вкус - пользовались спросом, и он работал от зори и до зори. Добрейшей души человек! Бабушка - командирша! Всё под контролем в хозяйских руках, в доме всё по струнке, «мышь не проскочит». Когда мы бывали в гостях у бабушки, соблюдали железную дисциплину.
Дед, нас баловал конфетами (подушечки, по рублю), смастерил нам три стульчика в виде кресел, а младшему брату маленькую скамеечку, на которую он никогда не садился. Брат садился на стул брал в руки скамейку (аккордеон), и его пальцы бегали по клавишам. Он играл и пел так, казалось, что скамейка издавала звуки, его песня соответствовала музыке. Когда он пошёл в школу, он уже знал много песен, играл и пел на школьных утренниках. Его популярность была на высоте, интересно было наблюдать, как из-за аккордеона торчала макушка, а иногда чёлка показывалась. Так-как инструмент был тяжеловат, ему приходилось с друзьями доставлять эту тяжесть к назначенному месту, на санках или тележке.
Папа купил аккордеон в кредит, красный с перламутром, красавец, «METEOR!» Сам научился играть, ну а нам было в радость, петь да пританцовывать. А какую я радость наблюдал в родительских глазах, что называется семейным счастьем! И, несмотря на тяжкий повседневный труд, дарили нам счастье и забывали про усталость.
Помню, как я смотрел на маму, когда она пела на кухне песню: «Мама, милая мама, как тебя я люблю.» Тогда я не понимал смысла этой песни, она мне просто нравилась. Через многие лета память вернула меня к этому сюжету, и я написал акростих:
Мама, милая мама, как тебя я люблю,
Ангел мой, твою песню моя подхватила душа,
Мама, милая мама я тобою живу,
А сколько преград ты со мною прошла...
Милый образ в памяти рисую,
И смех задорный твой во мне живёт,
Любовь моя, я по тебе тоскую,
А память о тебе мне душу рвёт.
Я не забуду, как ты меня прощала,
Мама, милая мама, я тобою горжусь,
А слезами своими ты меня умывала,
Мама, милая мама и я слёз не стыжусь.
Аккорды родные, мелодии детства-
Кажется, всё это было вчера,
А обернулось памятью, наследством,
Как быстро пролетели весёлые года.
Тебя не забуду и нежные руки,
Ещё сотню раз я готов повторить,
Берегла ты меня и наши разлуки,
Я верить учился, грустить и любить.
Я помню слова твои до мелочей,
Любила ты петь, танцевать и шутить,
Юмор - украшение твоих очей,
Бережно счастье умела хранить,
Любовь отдавала, свой труд и себя,
Юность мою, семью берегла!
Стены дома отдыхали, пока мы находились в школе. Но когда приходили из школы домой, первым делом радиола, пластинки, и - «пошли мыши в пляс», пока родители не придут с работы. А потом дороги, города, встречи, расставания, и всегда с песней.
Возле дома рос кудрявый клён, ветви клёна закрывали окна от прямых солнечных лучей. В жаркие дни в доме царила приятная прохлада, а большой двор собирал нас за семейным столом, наполненным шутками, смехом и песней.
Вишня белоснежная под окном цвела,
И сирень - черёмуха в саду была.
Может быть на счастье, но не на беду,
Юность беззаботную забыть я не могу.
Нам свадьбы пели и плясали,
Синий иней разогрел сердца.
В каждой строчке только точки,
Напевала о любви душа.
Я встретил молодость мою счастливую,
Свою любовь я встретил первую.
О том, как песню я запел любимую
Про разлуку и любовь красивую.
Как кровь кипела от любви,
О том, как яблони цвели,
О том, как весело тепло
Под крышей дома своего.
От нежных чувств кружилась голова,
В песнях про любовь красивые слова,
Она открыла своё сердце для меня,
Под миллионы роз любовь была.
Миллион, миллион, миллион, алых роз,
Любовь была счастливая до слёз,
Любовь я не забуду никогда,
Что держит моей жизни паруса.
Мы стали родителями, наши родители богатели - внуков полон дом, росли «как грибы после дождя»! И детворе из городских квартир было интересно вырваться на свободу, где можно было им повеселиться от души! Рвали штаны на заборах, играли в войну, мастерили автоматы, пистолеты… и мушкетёрами были. Кипела мужская страсть, рвение к победе… и все спорные вопросы решала одна-единственная девочка! Было всё, как в романе… Чествовалось присутствие дамы! Бои заканчивались, двор как после бомбёжки! Отец, часто говорил: «Как я рад, когда вы приходите, но ещё больше рад, когда уходите».
Вчера во сне я дома был,
Что ж часто так тревожит он,
Его с волнением в душе я обходил,
Разлучны, с давних мы времён.
А за окном, знакомая картина:
Всё те же клёны под окном шумят,
Отцвела уже кудрявая рябина,
Свой виновато я опускаю взгляд.
Напомнил детство мне и юность,
Ещё вчера, казалось бегал босиком,
Я видел, как мне мама улыбнулась:
"Домой пора сынок" - и скрылась за углом.
От вещих снов следы на сердце раной.
Может, в этой жизни, что-то не успел?
А может, не могу простится с мамой?
БЫть может я,
Любимую ей песню не допел?
Я часто возвращаюсь к отцовской мудрости. Он как-то сделал попытку проредить-подрезать клён. Приготовил пилу, топор, но…
Отец просил у клёна прощенья с топором,
Солнце закрывал клён в родимый дом.
Солнца мало в доме, но тепла в избытке,
Не дались отцу первые попытки.
Рука его дрожала, и слеза катилась…
Кто ответит мне, что со мной случилось?
Почему нет силы, он не мог понять,
Тяжело волнение ему своё унять.
Три ствола у клёна на солнце под окном,
Двух сыновей, себя он видел в клёне том.
Рука не поднимается, опустеет двор,
Вдруг рукой взмахнул и выбросил топор.
Это был пример моего отца,
Как родная кровь бережёт сердца.
Не рубите с горяча вы свою мечту,
Дайте жизнь примерную сыну-молодцу!
А, ведь в песнях Высоцкого, которые отец очень любил, есть страсть устоять, сохранить, дойти… Так и остался расти клён кудрявый и проводил в последний путь отца.
Я начинал этот рассказ с Владимира Семёновича Высоцкого, а завершении мне хочется сказать, что в каждом доме есть частица его души!
И во мне живёт поныне,
Как символ мудрости в цепях-как в паутине,
Как сила, что помогает выживать,
Быть собой и своё имя не ронять!
30.01.2018