Раковый корпус

Борис Нечеухин
Подыхают все одинаково
и поэты, и разная нечисть…

переполненный корпус раковый
торопил пациентов в вечность.
А и, правда, какие почести?
Отболевшие не бесполезны,
если кто-то запомнит отчество
наряду с роковой болезнью.
Ладно старые, вроде по’жили…
каково же без лет, без опыта,
расставаться с нагретым ложем, и
вопрошать о пощаде шёпотом?

Он писал суетливо, дёргано;
будто кто-то, досель невидимый,
бил наотмашь по слабым органам
и пытался накрыть обидами.
Да, и время… кому-то кажется,
что осталось “вагон с тележкою…”
ан, гляди – перешёл на кашицу,
а потом на погост, не мешкая.

Это позже… мой друг описывал
жизнь свою, до слезы, короткую:
ни фига, даже чёрта лысого,
не успел… так хотелось с тёткою
замутить;  закопаться в волосы,
запах мыла глотая гландами…
не своим, ослабевшим голосом,
напоследок себе скомандовал:
“Встань и выйди из тела смрадного,
отряхни метастазы страшные;
кто оплакивал, будут рады мне,
что живой и почти не кашляю”.

У окна, где сопел болезненный,
поменяли постель, для нового…
мы вприпрыжку бежим по лезвию,
до известной поры раскованы.
А припрёт, попадаем в корпус,
где пропитаны смертью стены…
доктор вяло нажмёт на тормоз
и мы выпадем из системы.


30 января 2018 года
Санкт – Петербург