Чёрен день, что ночь перед рассветом,
Чад неистребимый как в притоне,
Бал уже окончен, но при этом
Старый ирод до сих пор на троне.
Злыдень изворотливый и лживый
Жаждет новых жертвоприношений.
Только не взросла ещё та сила,
Что свернёт его свиную шею.
Ни надежды нету, ни просвета,
Жизнь как будто яма выгребная.
От тоски чуть не рехнулась Грета,
Горестную участь проклиная.
Много лет на каторжной работе
Грела Грету праведная вера:
«Сдохну, но сведу с паскудой счёты,
В клочья разметаю изувера!»
Долго бы ещё за горем следом
Продолжался Греты ропот кроткий,
Но в придачу к прочим её бедам
У неё пропала сковородка.
Пламень опалил сознанье больно,
Словно в печь подкинули поленья.
Капля та в душе непроизвольно
Чашу переполнила терпенья.
Гневом воспылав и героизмом,
В латы облачившись Ланцелота,
Грета поклялась помочь отчизне
На кол нахлобучить живоглота.
Пусть в аду гроза и ливни хлещут,
Ад ей показался сущим раем,
Видя, что враги её трепещут,
Заливаясь судорожным лаем.
День чернее ночи без просвета
Стал давно обыденною нормой.
Бродит по России призрак Греты,
Обретая явственную форму.
Лиходей, прикованный к короне
Приказал: «Гоните нищебродку!»,
Недовольно ёрзая на троне,
Коршуном вцепившись в сковородку.