Клоун на коленях
дышит долгой дрожью,
смущённый от падения,
он ждёт, когда затихнет смех
и грянет выстрел сзади –
из мстительных мистерий,
и хлеще оплеухи
добьёт глумливый крик.
Летят, ломая крылья
плясуны канатные:
безгрешность паранойи
гордыню обретёт,
исторгнутые слёзы
на шумном отпевании
закончат миф отечества
парадом на погост.
Сахарные чёртики
воскурят фимиамы,
заманивая паяцев
в свой триумфальный рай…
Но короб марионеток
рассыпался нечаянно –
и замерла потеха,
заплакал старый Бог...
И никак не может
встать с колен
давно умерший клоун.