в своем разрушенном иллюзорном замке ты остаешься под совсем не иллюзорными развалинами, прижатая насмерть к земле, но всё-таки живая. без всякого желания двигаться и восстанавливаться. без единой попытки сдвинуть с себя тяжелую плиту, которая час от часу становится только тяжелее.
Внешние звуки. Голоса. Шум.
Ты знаешь, что тебя хотят спасти, но до тебя идти так долго и утомительно, что многие из них просто уходят отчаянные : «Мы сделали все что могли, но от туда даже звуков не доносится».
А что тебе стоит подать голос? Протянуть руку в пространство между плитой и землей? Дать знать, что ты здесь, ты еще совсем живая и они могут тебя спасти. Но ты продолжаешь бездействовать.
Кое-кто особенно настойчивый доходит до тебя, приподнимает плиту и ты уже делаешь глубокий, счастливый вздох, протягиваешь руки, как плита оказывается для него слишком тяжелой и он выпускает её из рук.
Та, разумеется, падает на тебя с новой силой, только ты под ней уже не тот, что в первый раз. Там, под ней, и до этого падения-то мало что живого оставалось, а после так совсем какая-то рухлядь.
Смеешься, ребра полные боли, солнечный свет предательски режет глаз сквозь небольшую трещину и ты думаешь, что пора уже что-то предпринимать. Собираешь всю себя по частям и всей силой пытаешься сдвинуть с себя, к этому моменту уже тоже немало потрепанную плиту. Выходишь на свет. Стряхиваешь с себя всю грязь. Становишься «одним из».
Смотришь и улыбаешься.
Все живут. Занимаются своими делами. Идут своими дорогами. О тебе позабыли те, кто стал причиной твоей маленькой смерти и даже те, кто некогда пытался тебя спасти.
Ты жив и теперь более ни от кого не зависим.
Стой,
обернись,
что это за голос из-за развалин?..