Открытая рана… И кожи лохмотья…
А кровь не течет, что же можно поделать? –
Да он просто умер. Давно. До рожденья –
Погиб за великое, славное дело.
Дыхание ровно. Глаза, как два неба.
Улыбка блуждает, ища объясненья…
Он так и не понял, что слишком бессмертен –
Увяз, как дурак в роковых заблужденьях.
И с криком обиды на смерть неживую,
Заплакал слезами, но нет в слезах боли,
Обиду лишь выплеснуть мог он смешную
На силу своей не прогнувшейся воли.
Не сделался жалким. Как трудно, однако,
Чтоб жалости неба, добиться порою –
Не в горе, а в счастье мог быть одиноким,
Не стал быть героем – самим быть собою.
Как часто мы ищем рецепты бессмертия,
Находим, и ждем рядом с ними кончины…
Не многие их потребили для дела –
Не многие… Впрочем, на то есть причины.