в оттенках той полнотелой и зимней ночи
мне видится странное, бледное отражение
меня же. день становится муторнее, короче,
злее, отчаяннее. проблема того выражения -
это не только трактат обожаемого Делёза,
а искания одиночки, заплутавшего волка;
метание сердца и злые, скупые слёзы -
это истинный крик непонятого ребёнка.
в переливах танинов меж сутолоки будних дней
обнаружилась юная (вдруг) и бунтарская сущность:
страсть и холод, апостол и бес - все в ней,
но в маленьком теле им тесно и душно.
искусство взросления в том, чтобы выяснить
и фатальный dasien свой принять на веру.
я не осмелюсь просить о подобной милости -
насмехаться над принятой здесь и теперь манерой.