Давно это было. Так давно, что многие не помнят, а остальные – не верят. Я расскажу то, что рассказывал мне мой отец,а ему его отец.
В славном портовом городе Марселе, на благословенном юге Франции у рыбака Жака Бернадье родился сын. Это был 1917 год – одна великая война уже заканчивалась, а до второй было еще далеко. Наступало затишье – оазис в буре XX века.
Отец, мать и их любимый Поль жили в маленьком домике на краю обрыва. В его окна летом врывалось солнце, заливая золотом обшарпанные стены, теплый бриз приносил запахи моря. А зимой холодный ветер пронизывал все щели старой лачуги, заставляя ее обитателей жаться к огню очага. Старые ставни на окнах скрипели так, словно напевали песню о чем-то забытом, ушедшем навсегда. Им подпевали волны, обрушивающиеся на скалы и напоминающие, что жизнь человека – лишь песчинка в сравнении с вечностью. Время от времени в эту симфонию вступали крики чаек, спорящих из-за добычи.
Семья жила бедно, но счастливо. Они вместе, и это было главное! Жак рыбачил, его жена Мари сушила и вялила выловленную мужем рыбу и по воскресеньям продавала ее на рынке. Доход небольшой, но позволявший кое-как сводить концы с концами.
Когда Поль немного подрос, он стал главным маминым помощником. И рыбу умел чистить, и на рынке торговал. Серьезная работа для такого малыша. Но мечтал-то он совсем о другом… Как-то их сосед пострадал в несчастном случае – упал со скалы, пытаясь починить крышу своей хибары. На корабле, стоявшем у пристани, был доктор, и соседу повезло, что врач сразу пришел ему на помощь и даже не взял денег.
На Поля это произвело огромное впечатление. Он был свидетелем падения соседа и испугался, что тот умрет. Но на его глазах случилось чудо – искалеченного человека вылечили, спустя месяц он встал на ноги и смог жить дальше. И тогда мальчик решил стать врачом, чтобы помогать людям, уменьшать их страдания. Он часто говорил об этом матери, а она смеялась, ворошила ему волосы и повторяла: «Прекрасно! Мечтай, дорогой! И знай - если чего-то очень сильно хочешь, это непременно сбудется».
В детстве время тянется долго. Так казалось и Полю, хотя потом он вспоминал свое раннее детство, как один короткий миг счастья. Которое внезапно и безвозвратно ушло. Несчастье неожиданно пришло и в их семью. Впрочем, беда всегда неожиданна, и от этого кажется еще страшнее. Заболела Мари. Денег на лекарства и врачей у них не было. Да и вряд ли они помогли бы при ее страшной болезни. Пятилетний Поль, сидя у маминой кровати, сам вытирал ей лоб и подавал травяные отвары, немного облегчавшие боль.
В один из дней, когда ей было получше, мама сказала Полю:
– Сынок, обещай, что исполнишь свою мечту, станешь врачом. Я знаю, что рыбная ловля – занятие не для тебя. Ты должен научиться лечить людей.
– Обязательно, – серьезно сказал маленький Поль, – и тогда я вылечу тебя.
– Милый ты мой! – печально улыбнулась Мари. – Мне ты уже вряд ли поможешь. Но в жизни еще непременно встретятся люди, которых ты сможешь спасти. Это твой путь, то, чем ты должен заниматься. И запомни: даже самое плохое может иногда привести к хорошему.
Болезнь сжигала женщину. Жак и Поль ничем не могли облегчить ее страдания. И после нескольких недель мучений она умерла. Это был последний раз, когда Поль видел ее улыбку – на прекрасном мертвом лице. Он навзрыд плакал, уткнувшись лицом в подушку.
- Я обещаю тебе мама, - шептал он сквозь слезы. – И всегда буду выполнять свои обещания.
В тот день кончилось его детство.
* * *
Отец с сыном остались одни в доме, пустом и холодном без светлой радости, которую приносила сюда Мари, без ее ласковых слов. Она не позволяла им унывать, но теперь предстояло жить без нее. Полю было невыносимо одиноко. Но стремление во что бы то ни стало выполнить данное маме слово было единственным, что хоть немного утешало его. Он еще не знал, как этого добиться, но был уверен, что непременно придумает. И тогда мама, ставшая ангелом на небесах (так сказал ему отец), увидит это и порадуется за него.
Жизнь продолжалась. К восьми годам Поль уже сам умело разделывал рыбу, сушил ее, коптил и продавал на рынке. Горожане узнавали его на улице, говоря – вон идет сын Жака, который живет в домике у обрыва и трудится как взрослый. Лишь иногда, в редкие свободные от работы минуты, ему удавалось погулять, как прочим мальчишкам. Тогда он частенько видел на городской площади школьников, идущих из гимназии. Они ни слова не говорили ему, а лишь презрительно смотрели на бедно одетого мальчика, от которого вечно пахло рыбой. Поль старался не обращать внимания на эти взгляды, хотя обида терзала его сердце. Ему тоже хотелось ходить в гимназию, носить школьную форму и учиться. Но каждый следующий день, полный тяжелой работы, все дальше отодвигал исполнение данного им маме обещания.
Бог время от времени подбрасывает нам встречи с людьми, которым суждено сыграть важную роль в нашей жизни. Поздней весной 1928 года на площади перед ратушей собралась большая толпа. Был там и Поль. Народ собрался здесь по случаю представления жителям нового мэра города. Погода была ясной, и солнечные лучи освещали специально выстроенную трибуну, с которой произносил свою речь мэр – мужчина лет сорока, статный, высокий и очень властный на вид. Поль слушал его выступление, как вдруг заметил, что за спиной мэра появилось нечто более яркое, более светлое, и обжигающее глаза сильнее, чем солнце, – девочка с яркими золотыми кудрями, дочь мэра. Она подошла к отцу и обняла его. Затем обвела глазами толпу, и ее взгляд задержался на Поле. В своей потрепанной одежде он ничем не выделялся, но его глаза были полны тепла, которое невозможно было не заметить. Девочка отвела взгляд, мэр окончил речь, и они покинули трибуну.
Поль и не предполагал, какое место в его жизни займет эта девочка. И не знал, что с этого момента их судьбы связаны неразрывно.
Дни шли один за другим в вечной рутине и без особых перемен. Но однажды воскресным утром случилось кое-что, вышедшее за рамки повседневности. В тот день Поль как всегда пришел на рынок, разложил рыбу и стал ждать своих постоянных покупателей. Тут к прилавку подошла группа мальчишек, которым захотелось поиздеваться над беззащитным маленьким продавцом. Хулиганы стали пинать прилавок с его товаром. Один из них сказал:
– Эй, малявка, что ты тут свое гнилье всем предлагаешь? Отвечай!
– Да он немой, поэтому и в школе не учится, – добавил второй.
Первый, который был постарше, опрокинул его прилавок. Поль попытался их остановить, позвать кого-нибудь. Но ранним утром на рынке почти никого не было и помощи ему было ждать неоткуда.
Вдруг нежный и звонкий голос прорвался сквозь мальчишеские крики.
– Оставьте его в покое! – закричала какая-то девочка
Это была дочь мэра. Увидев ее перед собой, мальчишки бросились врассыпную. Девочка помогла Полю подняться на ноги, и они вместе стали собирать разбросанную рыбу.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Поль. А тебя?
– Я Бэла. Разве ты не знаешь?
– Знаю. Просто спросил.
– Вот все думают, что я принцесса и папина дочка, но на самом деле я обычная девочка.
– Ты необычная.
Едва Поль успел это произнести, как за спиной девочки показалась грозная фигура няни.
– Бэла, дитя мое, ты опять ходишь по рынку. Забыла, что твой папа запретил тебе общаться с простолюдинами. Фу, какая вонь! Теперь ты насквозь пропахнешь рыбой.
– Няня, это мой друг Поль, – объяснила девочка.
– Он тебе не друг, дорогая, он сын рыбака, который живет в домике над пропастью.
– Мадам, не над пропастью, а у обрыва, – поправил ее Поль.
– Да мне все равно, где ты живешь! Больше не подходи к ней! Считай, что эта девочка – звезда, на которую можно смотреть лишь издалека.
Она взяла Бэлу за руку и потащила за собой, спеша покинуть рынок. Поль провожал их взглядом. Бэла оглянулась, их глаза встретились, и что-то, еще непонятное им обоим, было в этом взгляде.
Эта встреча, вопреки увещеваниям отца и запретам няни, стала первой из многих. Они ухитрялись встречаться почти каждый день в укромном месте на окраине городского парка. Разговаривали обо всем, что приходило в голову, или просто молча сидели. Ведь с истинным другом даже молчание приятно. Иногда гуляли по берегу моря, и Поль собирал для Бэлы ракушки и дарил ей разноцветные камешки.
Жарким августом 1929 года Бэле исполнялось 10 лет. По этому случаю особняк мэра был весь украшен цветами. На торжество пригласили множество гостей – всех богатых и известных людей Марселя. К дому съезжались роскошные экипажи и автомобили. Многие приехали со своими детьми, одноклассниками Бэлы. А она, на свой страх и риск, еще несколько месяцев назад пригласила Поля. Он был единственным, кого Бэла действительно хотела видеть на этом празднике.
Все это время Поль откладывал деньги на подарок. В тот день на все свои сбережения он купил большую алую розу, надел свой лучший костюм и отправился в путь. Пройдя пешком больше пяти километров, Поль наконец подошел к особняку. Так близко от него он еще никогда не был.
Дом стоял на вершине холма, окруженный деревьями. Их пышная крона издалека скрывала великолепие здания, которое открывалось смотрящему, лишь когда тот подходил ближе. Высокое белоснежное здание с колоннами горделиво возвышалось среди яркого многоцветья клумб и блеска фонтанов. К парадной двери вела двусторонняя лестница.
Поля охватило странное чувство. Он будто вошел в другой мир, выйдя из тьмы на свет. Смотря на подъезжающие дорогие автомобили, на мужчин в дорогих костюмах, женщин в роскошных платьях и драгоценностях, он ощущал себя чужим. Не соответствующим этому месту.
Мальчик остановился. Ему вдруг отчаянно захотелось вернуться домой, туда, где все знакомо и привычно. Но тут он вспомнил о Бэле и о том, что она пригласила именно его, рыбацкого сына, который мечтает однажды стать врачом. Собравшись с духом и держа в руке алую розу, он стал подниматься по лестнице. Подойдя к большой двери, у которой стоял дворецкий, он храбро сказал:
– Здравствуйте. Меня зовут Поль Бернадье.
Дворецкий вежливо ответил:
– Добро пожаловать.
Войдя в огромный зал великолепного особняка, Поль остолбенел. Звучала негромкая музыка, ходили, стояли и разговаривали яркие, нарядно одетые люди. Между ними плавно скользили официанты, предлагая напитки. Он растерялся. Но тут навстречу ему в прекрасном голубом платье, украшенном блестящими кристаллами, выбежала та, которую он ждал, к которой стремился, – Бэла, его маленький, но настоящий друг.
- Привет, Поль! Как хорошо, что ты пришел!
- Поздравляю! Вот, это тебе. От всей души, – сказал он и протянул ей розу.
- Спасибо! Она такая красивая.
- Бэла, это твой друг? – Из толпы к ним незаметно подошел мэр.
- Да, папа. Это Поль Бернадье. Мы с ним дружим уже два года. Он хороший и очень добрый.
- Добрый день, месье, – застенчиво сказал Поль.
- Откуда ты?
- Я живу около моря, в доме у обрыва.
- И чем занимаешься?
- Я помогаю отцу – торгую рыбой.
- А почему не ходишь в гимназию и не учишься, как все?
- Месье, но если я буду ходить в гимназию, кто будет помогать моему отцу? Он рыбак, ловит рыбу, а я делаю все остальное.
- Мальчик, тебе обязательно надо учиться, чтобы стать кем-то более значительным, чем простой рыбак.
После этих высокопарных слов мэр строго посмотрел на него, отвернулся и направился к гостям.
- Не обращай внимания на эти слова, - тихо сказала Бэла. – Он строгий, но добрый.
У Поля были большие сомнения насчет доброты мэра, но, чтобы не огорчать его дочь, он просто кивнул в знак согласия.
Бал удался на славу. Столы были заставлены блюдами с едой, которую Поль не видел никогда в жизни. Играла музыка, кружились в танцах красивые пары, отовсюду звучали шутки и смех. Поль незаметно стоял в углу, не попробовав ни куска и не выпив ни глотка. И думал, что вряд ли еще когда-нибудь ему удастся побывать на таком празднике. Он был бы совсем опечален, но Бэла постоянно подбегала к нему, интересуясь, как он себя чувствует. Он чувствовал себя не слишком уютно, но отвечал ей, что все в порядке, что ему здесь очень нравится. Одноклассники Бэлы время от времени странно посматривали на него, словно задаваясь вопросом – «что делает здесь этот бедно одетый мальчишка?» Но вслух ничего не говорили, возможно, не желая обсуждать на роскошном приеме столь низменный предмет.
Ближе к вечеру, когда накал праздника слегка стих, Бэла подошла к нему и сказала:
- Пойдем, я покажу тебе свою комнату.
- А разве это можно? Мне неловко.
- Ничего страшного. Пойдем!
Она взяла его за руку и повела на второй этаж. Там за одной из резных деревянных дверей была роскошная комната. Ее комната. Здесь в шкафах со стеклянными дверцами были собраны все ракушки и камешки, собранные им. А еще – бумажные фигурки, которые Поль сам придумывал, вырезал и клеил, чтобы подарить ей. На столе в небольшой хрустальной вазе стояла алая роза.
- Так ты это хранишь? А я думал, что уже давно все выбросила.
- Ну что ты?! Это для меня самые дорогие подарки. И теперь к ним прибавилась еще и эта роза.
Он хотел было сказать ей, что они из разных миров, что их пути неизбежно разойдутся. Но, увидев, как Бэла радуется его подаркам и тому, что он пришел к ней на день рождения, просто улыбнулся.
Они немного поболтали, потом посидели молча, и наконец Поль нехотя произнес:
- Ну, мне пора уходить.
- Ладно, - не слишком радостно согласилась она. – Но обещай, что мы скоро увидимся.
- Конечно, увидимся, – уверенно ответил он.
Они спустились вниз. Поль попрощался и отправился домой. За это время стемнело, погода испортилась – похолодало, и поднялся сильный ветер. Идти пешком до дома было холодно и нелегко. Через пару часов Поль, изрядно замерзнув, добрался до своего домика, холодного и темного.
Войдя в комнату, он сел у окна и стал вспоминать мгновения прошедшего праздника. И подумал, что этот день был прекрасен! Потому что он увидел Бэлу, потому что она хранила все его подарки, потому что была его другом. А любому человеку просто необходимо иметь хотя бы одного друга. Да, несмотря ни на что, это был один из лучших дней в его жизни!
Но через несколько часов он уже так не думал. За окном ревел шторм, а его отец с товарищами еще днем вышли на лов рыбы. Августовские штормы – одни из самых коварных в Средиземном море. И у Поля возникли недобрые предчувствия. Он сразу подумал, что с отцом случилось что-то плохое.
Поль так и просидел на стуле до утра, ни на минуту не сомкнув глаз. Отец не вернулся утром. Не было его и днем. А к вечеру уже всему городу стало ясно, что случилось несчастье. Рыбаки пропали. Кто-то говорил, что они утонули, кто-то обнадеживал, что они еще в море, просто пока не могут вернуться.
Пара лодок отправилась на поиски пропавших, но они вернулись ни с чем. А еще через неделю несколько тел прибило к берегу. Среди погибших был и Жак Бернадье. Теперь мальчик остался совсем один в этом огромном мире, не зная, что делать и как жить. Лишь одна мысль светила ему среди непроглядного мрака горя – у него есть друг. Его Бэла. Она всегда рядом с ним – если не на самом деле, то мысленно.
А саму девочку не пускали к пострадавшим, чтобы даже выразить соболезнования. Отец строго-настрого запретил ей подходить к тем, кто потерял близких.
- Это их горе, детка, – сказал он. – Не стоит вмешиваться в то, что тебя не касается.
«Но как раз меня это касается! – хотела крикнуть Бэла. – Это мой лучший друг стал круглым сиротой!» Но промолчала, потому что поняла – иногда даже самые родные люди, каким был для нее отец, не могут чувствовать того, что чувствует она.
Лишь один раз – на общей церемонии прощания с рыбаками в церкви – ей удалось подойти к Полю настолько близко, что она смогла ему сказать: «Я плачу вместе с тобой. Держись, я в тебя верю». Он поднял на нее глаза, попытался улыбнуться, но не смог.
* * *
Через три дня после похорон в его дом постучалась женщина лет сорока и начала говорить прямо с порога:
- Ты Поль Бернадье? По распоряжению мэра Марселя мы забираем тебя в приют, поскольку у тебя нет родителей и за тобой некому присматривать.
- Нет! Я хочу остаться в этом доме!
- Нельзя! Когда станешь взрослым, то, если захочешь, сможешь вернуться сюда. А пока будешь жить в приюте. Там неплохо – сам приют находится в столице, в нем преподают прекрасные учителя, ты сможешь учиться. А когда выучишься – кто знает, что будет.
Плакать Поль уже не мог – слезы кончились после рыданий над мертвым телом отца. А слова женщины напомнили ему об обещании, которое он дал маме. И о словах, которые она сказала ему: «Даже самое плохое может иногда привести к хорошему.
Мальчик вздохнул, собрал свои нехитрые пожитки и пошел за женщиной. Он попросил ее разрешить попрощаться с Бэлой, но ему не позволили. Поля усадили в экипаж и повезли из города. Дорога шла мимо парка, окружавшего особняк мэра. Мальчик смотрел во все глаза, надеясь хоть в последний раз увидеть Бэлу. И ему повезло – как раз они с няней выходили из ворот на прогулку. Увидев его, Бэла вырвалась из рук няни и побежала к экипажу, крича «До свиданья!» Он крикнул ей в ответ: «Мы обязательно увидимся! Я всегда выполняю свои обещания!».
Колеса скрипели на поворотах, увозя его все дальше и дальше – от любимого друга, от могил родителей, от тех мест, где он когда-то был счастлив.
В тот день кончилось его отрочество.
* * *
Парижский приют для сирот – не самое приятное место в мире, в котором вообще приятных мест не так уж много. И уж точно это было не то место, о котором мечтают дети. В старом обшарпанном здании проживало более сотни мальчиков. Здесь были и круглые сироты, как сам Поль, и те, кто попали сюда, потому что их родители сидели в тюрьме.
Первые несколько месяцев было особенно тяжело – Поля угнетали воспоминания о маме и папе, о Бэле, о своем домике. А еще в это время Полю сильно доставалось: старшие ребята били его, издевались, обзывая «вонючей рыбой». Сначала он молча терпел. А потом решил, что надо стать сильнее. Нужно научиться давать сдачи, а еще лучше – чтобы ни у кого даже не возникло желания ударить его.
Женщина, забиравшая его в приют, оказалась права в одном – здесь действительно были прекрасные учителя, и он наконец смог в полной мере удовлетворить свою жажду знаний. Поль впитывал их как губка. Он учился правильно писать и считать, потом поставил себе цель прочесть все книги в приютской библиотеке.
Несмотря на постоянные умственные занятия, он не упускал возможности укрепить и свое тело – бегал, прыгал, отжимался, подтягивался. И неуклонно шел к своей мечте стать врачом. Во-первых, он дал слово маме, а, во-вторых, хотел стать достойным Бэлы, чтобы ее отец тоже однажды посмотрел на него с уважением.
Время шло, Поль стал одним из первых учеников. Он вырос высоким, крепким и сильным парнем. Гордым и красивым. Но очень одиноким. Теперь он не только научился давать сдачи, но иногда и сам становился зачинщиком драки. Впрочем, оценив по достоинству его силу, задиры вскоре от него отстали. И не только они. Остальные тоже чувствовали непохожесть Поля, его отстраненность и старались не общаться с ним без особой необходимости.
И за все время он не получил ни одной весточки от Бэлы, ни одного письма! И никак не мог понять – почему его отправили так далеко от Марселя, где тоже был приют для сирот. Тогда еще он не знал, что в Париж его отправили по указанию и настоянию отца Бэлы, чтобы Поль был подальше от его дочери.
Поль приобрел здесь и трудовые навыки: он мог теперь и работать с деревом, и помогать на кухне, и даже шить.
А в одном Полю вообще несказанно повезло. Еще на первом году его пребывания в приюте он обратил на себя внимание одного из попечителей – господина Лафаржа. Этьен Лафарж был богат – ему принадлежала крупная строительная компания. Его единственный сын погиб на полях сражений Первой мировой войны, других детей у него не было. Жена его скончалась спустя год после того, как они получили известие о смерти сына, – не вынесла тоски по нему. И тогда Лафарж стал тратить большие суммы на благотворительность, в частности, на нужды сиротского приюта, и особенно – на поддержку способных молодых людей.
Ему понравилось то, с каким азартом Поль Бернадье преодолевал препятствия в овладении знаниями, как упорно он учился, не отвлекаясь на посторонние мелочи. На одном из собеседований, которые проводились с учениками, чтобы узнать их склонности к той или иной профессии, Лафарж узнал, что Поль мечтает стать врачом. И мужчина решил, что непременно поможет ему.
На церемонии вручения аттестата об окончании школы, Лафарж отозвал Поля в сторонку и тихо произнес:
- Я знаю, о чем ты мечтаешь. И кажется, смогу тебе помочь. Приходи завтра вот сюда.
И дал юноше свою визитную карточку.
На следующий день Поль отправился по адресу, написанному на визитке. Это оказался офис компании Лафаржа. Он радушно принял его в своем кабинете и сказал:
- Я оценил то, с каким усердием ты учился. Поэтому дам тебе немного денег, чтобы ты смог снять жилье. Не роскошное, но достаточное, чтобы жить. А кроме того – деньги на учебники. Тебе потребуются дополнительные знания. Сразу поступить в Университет Париж Декарт у тебя не получится – для этого нужна серьезная подготовка. Дерзай, мой мальчик! Я в тебя верю.
Поль отказался – ему было неудобно брать деньги у малознакомого человека. Но Лафарж добавил:
- Считай, что я даю тебе их, как своему сыну. Ты напоминаешь мне моего Жан-Клода. Он тоже любил новые знания, хотел учиться в университете. Но не успел – погиб на войне. И в память о нем я хочу, чтобы какой-нибудь другой достойный мальчик получил возможность исполнить свою мечту.
После таких слов Поль, вспомнив о собственных потерях, согласился.
На деньги Лафаржа он снял себе маленькую комнатку и купил учебники. Но ему все равно нужны были деньги, чтобы жить. И он стал браться за любую работу – подмастерьем у плотника, помощником повара. А все свободное время читал учебники, выполнял задания и готовился, готовился, готовился…
Темная сторона парижской жизни словно не касалась его – ни падшие женщины, ни пьянство, ни грязные махинации. Да он и не замечал всего этого. Париж казался ему прекрасным. Еще бы! Ведь здесь был университет, по окончании которого он станет настоящим врачом.
Когда он выходил из офиса Лафаржа, то дал второе обещание – уже самому себе. Он станет не просто врачом, а лучшим из них! Он вернется в свой любимый Марсель и будет там работать. И тогда сбудется его мечта.
В тот день кончилась его юность.
* * *
Дни шли один за другим, в работе и занятиях. А в свободные минуты он вспоминал Бэлу. И чувствовал, что их детская дружба переросла (во всяком случае, с его стороны) в большую любовь. Он помнил слова ее няни – «смотри на нее издалека, как на звезду». Но ему представлялось, что, если его мечта сбудется, он тоже сможет стать звездой и летать по небу вместе с Бэлой. А еще – боялся, что никогда больше не заглянет в ее прелестные голубые глаза.
Спустя год Поль с таким успехом сдал вступительные экзамены в университет Париж Декарт, что получил государственную стипендию для особо одаренных студентов.
Годы его студенчества прошли спокойно. Днем он ходил на занятия, а вечерами подрабатывал где мог. Получив диплом с отличием, Поль твердо решил вернуться в Марсель, хотя преподаватели отговаривали его, настаивая на том, что в Париже он сделает гораздо более успешную карьеру, чем в далеком портовом городе. Но на все эти аргументы Поль отвечал: «Меня ждет там моя мечта, мои цели и мой дом, который я когда-то покинул».
Перед отъездом Поль навестил Лафаржа и поблагодарил его за возможность исполнить свою мечту. Лафарж похлопал его по плечу и сказал:
- Мой мальчик, я только помог на старте, а остальное сделал ты сам. Желаю тебе удачи и надеюсь, что тебя никогда не коснется война. Это самое страшное, что может случиться.
До начала следующего мирового пожара оставались считанные месяцы.
* * *
Возвращение домой, затянувшееся на десять лет, подошло к концу. Сидя в поезде, идущем в Марсель, Поль смотрел в окно, но не замечал проносящиеся мимо пейзажи. Все его мысли вновь были о Бэле. Он подумал: ей двадцать лет, вероятно, она уже замужем и, может быть, даже стала матерью. Наверное, она даже не вспоминала о нем, если ни разу не написала ему ни строчки. Что ж, у нее своя жизнь. А ему, как бы ни было тяжело без нее, надо строить свою.
Спустя десять лет Марсель стал почти неузнаваем – широкие улицы, тенистые деревья, красивая гавань. Добравшись до своего дома, Поль увидел, что он опечатан. Двери и окна были заколочены, а на бумагах, приклеенных к двери, значилось название банка – La Soci;t; marseillaise de cr;dit (SMC) .
Придя в банк, Поль выяснил: из-за того, что отцу не удалось вовремя выплатить ссуду, дом был конфискован банком. И теперь, чтобы вернуть свое имущество, Полю нужно было выплатить крупную сумму.
Конечно, он мог бы просто снять квартиру, забыв о родном доме. Тем более что его сбережения не покрывали и десятой части долга. Но Поль не мог заставить себя отказаться от старого домика, где когда-то были так счастливы мама, папа и их любимый сын. Значит, надо было работать, чтобы начать выплаты.
Диплом с отличием и блестящие рекомендации от профессоров Университета Париж Декарт позволили Полю устроиться на работу в центральную городскую больницу. Работа там хорошо оплачивалась, но была нелегкой. Впрочем, после тех лишений, которые он уже претерпел, ничто не могло остановить Поля.
Но он так и не отважился ни у кого спросить о Бэле.
Выполняя свое обещание стать лучшим, Поль очень серьезно и внимательно относился к работе и людям, у него появились постоянные пациенты. Люди тянулись к нему, говоря: «Бернадье – прекрасный врач». Поль стал популярной личностью в Марселе. Его уважали и ценили. А сам он, много испытавший в жизни, всегда умел посочувствовать. Спустя пару месяцев, по договору с больницей он открыл в том районе Марселя, где был его дом, собственный врачебный кабинет. И назвал его «Бэль». Пациентам это название ни о чем не говорило. Мало кто помнил историю десятилетней давности. Да и самой Бэлы давно не было в городе.
Между тем над Европой сгущались нацистские тучи. Гитлеровская Германия собралась завоевывать мир.
А Поль продолжал лечить людей, стараясь не обращать внимания на тревожные настроения. Ценой жесткой экономии ему удалось выплатить первый взнос за дом, чтобы он смог там поселиться и постепенно отдавать весь долг.
Жарким июлем 1939 года он начал там ремонт собственными руками: покрасил внутри и снаружи, реставрировал мебель. Вставил новые стекла в старые окна, чтобы, глядя на море, вспоминать вечера, которые они проводил здесь с родителями. И где-то в глубине души чувствовал, что настают перемены. Вот только какие – хорошие или нет? Этого он пока не знал.
В один из дней в дверь его кабинета постучали, и нежный женский голос спросил:
- Можно войти?
- Конечно, - ответил он, встал из-за стола, и его сердце внезапно сильно забилось.
На пороге стояла двадцатилетняя красавица с голубыми глазами и золотыми волосами. Он смотрел на нее и не мог вымолвить ни слова. Она тоже смотрела на него и молчала. И им показалось, что прошедших десяти лет будто и не было. Словно они расстались только вчера.
- Здравствуй, это я.
- Я знаю.
- Тебя не было десять лет. Как ты жил? Чем занимался?
- Я рад вас видеть, мадемуазель Бэла. После смерти отца меня отправили в Париж, в приют. Потом я окончил медицинский университет. А вот теперь вернулся домой и работаю врачом.
- Почему ты так официально говоришь со мной? Мы ведь были лучшими друзьями?
- Были. Но не уверен, что остались.
- Конечно же, остались. Кстати, в городе все только и говорят о докторе Бернадье. Я не сразу поняла, что речь идет о тебе. Ты назвал свой кабинет в мою честь? Почему?
- Может, мне хотелось, чтобы что-то хорошее в моей жизни носило твое имя.
- Спасибо.
- А как у тебя дела? Чем ты занимаешься? Не вышла замуж?
- Я училась в Лондоне, а сейчас приехала к отцу на лето. Потом думаю поехать в Америку. И замуж я не вышла.
- Почему? Неужели за такой красавицей никто не ухаживал?
- Ты так ничего и не понял? Я ждала тебя. Всегда только тебя. С того самого момента, когда увидела на площади перед ратушей.
- Мы с тобой из разных миров…
- Нет, из одного. В моем сердце всегда был и будешь только ты.
Наступило молчание. Потом Поль сказал:
- Я жду пациентов. Давай увидимся вечером.
Они договорились о встрече, и Бэла вышла.
Она шла по улице, и ее сердце пело. Теперь она уже взрослая, и никто - ни отец, ни няня, ни сословные предрассудки - не могли остановить ее на пути к счастью. А Бэла знала, что ее счастье – это Поль. Она поняла, что любила его всю жизнь и хочет всегда быть с ним.
Вечером они встретились у городского парка. Поль пригласил ее к себе домой. После скромного ужина они сидели у окна, пили вино, держались за руки и говорили, говорили, говорили…
- Я люблю тебя, - сказал Поль. – И никуда не отпущу. Ты моя и всегда будешь моей.
Потом была их волшебная ночь. И такое же волшебное утро.
Поль стал ее первым мужчиной. «Нет, ты не первый, - сказала она тогда ему. – Слово «первый» подразумевает, что может быть второй и третий. А ты – мой единственный».
С того дня они вечерами каждый день гуляли по берегу, как в детстве. Он снова собирал для нее ракушки и камешки. Они резвились, как дети. И целовались, как взрослые. Она почти каждую ночь была у него. И с ним,
Бэла была совершенно счастлива. Она ждала его десять лет. И дождалась. Эта была та любовь, которая дана немногим. И им повезло, что она у них есть.
Отец ее был рассержен, устраивал скандалы: «Не смей ходить к нему!». А она отвечала: «Папа, я люблю его. Оставь меня в покое».
Чтобы быть еще ближе к любимому, она стала бесплатно помогать ему в медицинском кабинете – регистрировала пациентов, организовывала их прием. Отец Бэлы был в ярости, но ничего не мог поделать. Его дочь была совершеннолетней и встречалась с уважаемым в городе молодым врачом.
Они становились маленькой семьей. Засыпали и просыпались вместе. И уже планировали свадьбу. Решали, как будут жить вместе. И любили друг друга. Казалось, что их счастье будет вечным.
- Что я для тебя? Кто я тебе? Скажи, любимый.
- Ты смысл моей жизни. Та, ради кого я живу, ради кого вернулся в этот город. Без тебя мне нет жизни – ни солнца, ни звезд, только тьма вечной печали. Обещай, что не покинешь меня!
- А что нас ждет, любовь моя?
- Нас ждет счастливое будущее, - уверенно ответил Поль.
Но человек предполагает, а Бог располагает. 1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война. И мир, который они строили в своих мечтах, был разрушен. Мысли о свадьбе и совместной жизни пришлось отложить.
3 сентября 1939 года Франция официально вступила в войну, но боевые действия с Германией пока не начинались. В конце декабря Поль записался добровольцем в армию – чтобы работать врачом в военном госпитале. Бэла плакала – она хотела провести с любимым Рождество и умоляла его отказаться от этого решения.
- Я обещаю, любимая, что обязательно вернусь.
- Нет, ты не вернешься.
- Я обещаю, что вернусь, любовь моя. Ты же знаешь – я всегда выполняю свои обещания.
Видя страдания дочери, к просьбам Бэлы присоединился даже ее отец. Он уговаривал Поля остаться в Марселе. Но тот был непреклонен.
Несколько месяцев шли позиционные бои. Раненых и погибших в них было немного, и Поль надеялся, что сможет вернуться. Но 10 мая 1940 года германские войска перешли границу Бельгии, а через три дня там произошло первое столкновение французских и немецких войск, и
начался ад на земле.
Поль забыл обо всем – о любви, мечтах, обещаниях. Сутками он только и делал, что перевязывал раны, ампутировал конечности, переливал кровь. И делал все возможное, чтобы спасти как можно больше жизней. Многие солдаты умирали у него на руках. И от этого его отчаяние становилось еще сильнее.
Немцы наступали на позиции, где располагался госпиталь Поля. Они не обратили внимания на красные кресты, которые были нарисованы на здании госпиталя – и один из германских самолетов сбросил туда бомбу. Она разнесла госпиталь в клочья, уничтожив и раненых, и медперсонал.
Но Полю повезло. Может, потому, что его хранили молитвы любимой женщины? Кто знает... Во время бомбардировки он находился в дальнем крыле госпиталя, и его взрывом выбросило из окна второго этажа.
Потерявший сознание, окровавленный Поль сутки пролежал на земле. Его случайно заметили солдаты отступающих французских войск, подобрали и с остальными ранеными отправили в тыл.
14 июня немецкие войска вошли в Париж. Французское правительство бежало в Бордо. А 22 июня 1940 года Франция капитулировала.
* * *
Он очнулся в Кап-Ферре, одном из городков вблизи Бордо, куда его эвакуировали вместе с остальными ранеными. Он не помнил, кто он и что с ним произошло. Врач, лечивший его, по чудом уцелевшему военному билету выяснил, кем он является.
- Вы – Поль Бернадье, уроженец Марселя, врач по профессии, - сказал он Полю.
Но память Поля о прошлом была пуста.
Подлечив его раны, первым же поездом Поля отправили в Марсель. В военном билете было указано, кому сообщить в случае его ранения или кончины, поэтому Бэла наконец узнала, что он жив. Она оплакивала его уже три месяца – с тех пор, как получила сообщение, что его госпиталь полностью разбомблен, а судьба Поля Бернадье неизвестна.
Она встретила его на перроне – человека, которого любила всю жизнь, за которого собиралась замуж и которому хотела подарить детей. Но он смотрел на нее, не узнавая. Бэла бросилась к нему, обняла и стала покрывать поцелуями его лицо. Он слабо улыбнулся и спросил:
- Кто вы?
Она зарыдала, но не выпустила его из объятий.
* * *
После контузии память не возвращалась к Полю. Его привезли в домик у обрыва, надеясь, что знакомые места оживят воспоминания. Он гулял по берегу, слушал шум моря, но ничто не могло прорваться сквозь пелену забвения. Под рокот волн он встречал рассветы и провожал закаты. Один.
Бэла приходила каждый день. Но он попросил ее приходить реже, потому что не помнил, кто она, и не хотел стеснять. Она плакала тайком от него, чтобы не тревожить. И надеялась, надеялась, надеялась…
Но воспоминания не возвращались. Она рассказывала ему об их любви, о том, что они знают друг друга с детства, что вместе гуляли по берегу моря, что здесь признались в любви и занимались любовью. Она говорила, но Поль никак не мог вспомнить.
Прошел год. Война гремела уже по всей Европе. Отец Бэлы настаивал на том, чтобы она оставила Поля, говоря, что он ее никогда не вспомнит.
- Ты же хотела уехать в Америку, дорогая! – говорил он дочери. – Там спокойно, там нет войны. Ты сможешь выйти замуж, зажить собственной жизнью. Поль получил такую травму, что память к нему вряд ли когда-нибудь вернется.
Но Бэла отвечала:
- Я никогда не смогу быть ни с кем, кроме него. Я люблю Поля и никогда его не брошу.
Но с каждым днем ей все больше казалось, что их любовь умирает. Он не помнил ее. Бэла рассказывала ему о прошлом, о его родителях, об их дружбе. Но когда целовала его, он не отвечал на поцелуй.
- Не приходи ко мне, - говорил он. – Зачем тебе я? Ты же видишь, что я не помню тебя. Я даже себя не помню. Забудь обо мне. Я не люблю тебя. Не потому, что ты мне не нравишься, а потому, что не помню этого чувства. Оставь меня, Бэла.
Он не мог вспомнить ни отца с матерью, ни больных, которых лечил,ни обещания которое дал матери и сдержал спустя десять лет. Тогда она решила прибегнуть к последнему средству.
В тот вечер Бэла была особенно ласкова и осталась с ним на всю ночь. Они занялись любовью. Поль был очень нежен в постели, но у нее было ощущение, что она позволяет себя ласкать другому человеку. Это был не ее Поль.
Но все же надеялась на чудо.
Чудо произошло через три месяца. Бэла поняла, что беременна. Но не знала, как сказать об этом Полю. Он не любит ее, но все же отец ее будущего ребенка. Единственный, кто ей нужен.
Она собралась с силами, пришла к нему и вновь попыталась заставить его вспомнить хоть что-то. Поль равнодушно отстранил ее и подошел к окну. И в душе у Бэлы словно что-то оборвалось. Она поняла, что хочет умереть, потому что не нужна тому, ради кого хотела жить. И ее ребенок ему тоже не нужен.
- Прощай, любовь моя, - безжизненным голосом произнесла она, вышла из двери и направилась к обрыву.
То ли сами эти слова, то ли тон, которым она их произнесла, вдруг почему-то встревожили его, и Поль вышел вслед за ней. А она уже стояла на краю, собираясь сделать последний шаг.
Он подбежал, схватил ее за руку и отдернул от края. Она вырвалась и оттолкнула его. Поль упал на спину, ударился головой о скалу и потерял сознание.
- Любимый мой! Что я наделала! – Она бросилась к нему и попыталась поднять. Но сил не хватило.
* * *
Поль очнулся и никак не мог понять, почему Бэла так плачет и обнимает его. Голова сильно болела, особенно затылок. Он вздохнул и почувствовал до боли знакомые запахи моря. «Я дома, - понял он. – Но почему не на фронте? И что это с Бэлой?».
- Бэла, дорогая моя, почему ты плачешь?
Она ахнула, отпустила его плечи и недоверчиво посмотрела на него.
- Любимая, скажи, что я делаю дома, если должен быть в армии?
- Ты вспомнил! – воскликнула она. – Ты меня вспомнил!
- О чем ты говоришь? Разве я когда-нибудь мог бы забыть тебя! Но ты не ответила на мой вопрос.
Она зарыдала, и сквозь ее слезы и всхлипы Поль узнал, что все же смог забыть ее, хотя и не по своей вине.
- Боже мой! Прости меня!
- Мне не за что тебя прощать. Ты был сильно ранен. А сейчас я тебе сообщу еще кое-что. У нас будет ребенок.
Эти ее слова расставили все по местам в его голове. Память вернулась окончательно.
Поль огляделся и увидел свой дом и море. Вспомнил маму и отца, приют и университет. Увидел женщину, которую любил больше жизни и которая чуть не умерла из-за него. И понял, что только ее любовь поддерживала его во всех жизненных тяготах, только ее любовь в очередной раз спасла его от страшной ошибки. И тогда дал третье обещание – не матери, не себе, а им двоим – Бэле и ему.
- Любовь моя, отныне я сделаю все возможное, чтобы ты была самой счастливой женщиной мире. Обещаю тебе это. А ты ведь знаешь, что я всегда выполняю свои обещания.
В тот день началась его новая жизнь.
* * *
Через полгода у них родился сын, которого назвали Жаком в честь отца Поля. Но до этого отец Бэлы, смирившийся наконец с тем, что Поль Бернадье станет его зятем, устроил им прекрасную свадьбу, насколько это было возможно по военным временам.
После рождения Жака они, по настоянию отца Бэлы, все же уехали в Америку. Поль стал известным врачом в Сиэтле, но очень тосковал по родине, поэтому в 1947 году они вернулись в Марсель. Но уже с двумя детьми – малышка Мари родилась в 1944-м.
Приданое Бэлы и заработанные Полем в Америке деньги позволили им построить большой дом для своей семьи. А в домик на краю обрыва они приходили тогда, когда хотели остаться только вдвоем. Иногда приводили сюда детей, но ненадолго, чтобы иметь возможность свободно наслаждаться друг другом.
Старый дом, наполненный теперь любовью, а не одиночеством, тоже был счастлив. Он много видел и знал, что через много лет Жак Бернадье тоже приведет сюда свою любимую. Потом сюда придет и Мари со своим возлюбленным.
Ничто никогда не кончается, потому что любовь бессмертна.