Донат. Откровения о поэзии
...я слушал, любовался осторожно
Её лицом, глазами... Так тревожно,
Так вдохновенно-горестно они
Светились, устремлённые сквозь нечто
И сквозь меня, и сквозь меня, конечно,
В таинственную даль уведены...
Нет, я не смел прервать её нездешний,
Задумчивый, проникновенно-нежный,
Печальный голос... Тихо, не спеша
Мы шли. Я сбавил шаг. Но мысль мешала,
Что не успеть до рынка ей, пожалуй,
Сказать всё то, что вспомнила душа...
……………………………………………………..
…гудел невнятно, волновался рынок,
Меж туш парных, цветных палаток, крынок
Сновал безумный, возбуждённый люд,
И мне – сторонне – показалась дикой
Вся эта масса, попросту безликой,
Чему, чему же радоваться тут,
Бессвязному страстей переплетенью,
Алчбе и жажде, вечному хотенью
Еще кусочек к жизни прилепить,
К нелепой жизни, комковатой, серой?..
Но, впрочем, виноват, подобной мерой
Я не хотел бы никого судить,
Кроме себя, конечно... Только мне-то
Всегда лишь одного хотелось – света!
А вот его-то и не стало мне,
Не стало света мне, Ты слышишь, Боже?!.
И лишь теперь – немножечко, но всё же
Раздвинулись потёмки… не вполне,
Но всё-таки раздвинулись: томленья
И смутные порывы поколенья,
Я чувствовал, единой волей слив,
Дав им толчок направленный, мы к цели
Приблизимся и в свет войдём, мицелий
Самой идеи в мире распылив...
……………………………………………………..
Навьюченные сумками, до смычки
Мы молча шли тропою... С непривычки
К делам житейским, ежедневным, вдруг
Так ясно я представил: век за веком,
День ото дня согбенным человекам
Заказано вертеть всё тот же круг,
Как в штольне лошадям, одно и то же...
С кошёлками, кто старше, кто моложе,
От кухни к рынку, с рынка до плиты...
И для чего все устремленья? Чтобы
Насытить пещь тоскующей утробы –
Все подвиги, все жертвы, все мечты?..
Да можно ль твари этакой плодиться,
На что?.. Тут, право, впору утвердиться
В воззреньях манихейских... Но вопрос –
Откуда он клубится, Чёрный Эрос?
Ведь не случайно, в разуме изверясь,
Пошел наш стебель крови в голый рост...
…смотри: Адаму с Евой до паденья
Неведом был огонь деторожденья,
А ведом был лишь цельный, купный свет,
Они тогда-то гении и были...
И пали, и в осколочки разбили
Свой Образ... И осколочков-то нет...
Мы – след, мы тень осколков этих дивных.
Недаром же в умишках примитивных
Порой догадка грозная мелькнёт
И – канет, точно в омут... Лишь поэтам,
Наверное, дано сказать об этом,
У них не столь тяжёл забвенья гнёт...»
………………………………………………………
– «Поэтам?!. – Здесь уже я не сдержался,
Захохотал... И, устыдясь, прижался,
Прижался, виноватясь, к ней, родной,
Наивной, и, обиду половиня,
Польстил: «А ты, гляди, философиня!..
Прости, но разговор я знал иной,
Совсем иной – с Донатом. Он обиду
Не затаил тогда, и ты ей виду
Не подавай, я, правда, не со зла...
Мне странным показалось: так похоже
Сложился разговор... Одно и то же
С Донатом ты сегодня изрекла.
Вот только ты и вправду о рожденьях,
А он своё – о творческих виденьях,
О распложеньях образов и снов
Единосущна мира, о дробленьи
Единого, в итоге – преступленья
Всех горних, да и дольних всех, основ.
Стихи ведь – те же дети. Но – из Слова,
А не из крови... Вроде бы, худого
Здесь ничего и нет. Но посмотри:
Горел стручок, на солнце вызревая,
Божественные ядра наливая,
Зелёные, как в листьях фонари,
Он только вызревал ещё, но где-то
Уже таилась Вора, иль Поэта
Тень хищная – не дав созреть зерну
И пасть, и встать великим вертоградом,
Тень проросла сквозь изгородь, и хладом
Остановила Вечную Весну,
И репнул, не дозрев, стручок, и зёрна
Иссохнув, покатились вниз покорно
В разинутые, алчущие рты,
И захрустели на зубах, и крохи
Пошли пересыпать века, эпохи...
Вот так и Слово репнуло...
***
А ты –
«Поэт! Поэт!..». Да посмотри что ныне
Осталось от поэта: дух гордыни,
Да дерзость, да тщеславия позор...
Донат, тот ладно, шибко не гордится,
А посмотри во что иной рядится
И что внутри иной скрывает вор…
……………………………………………………….
« … есть миф об андрогинах... ты откуда
Про этакое слыхивала чудо?»
– «Да всё оттуда... баял Никодим.
Не в этом дело, просто я хотела
Напомнить о гигантах тех: два тела,
Два духа, мощно слитые в один,
Четырёхруки и четырёхноги,
Ходили колесом они, и боги
Могущества такого устрашась,
Однажды рассекли их, неповинных,
И с той поры в тоске о половинах
Они живут, горюя и крушась.
Ведь их не просто, бедных, разлучили –
В народах, в поколеньях заключили,
Теперь поди, сыщи родную ту,
Единственную в мире половинку...
Да где там половинку – четвертинку,
Осьмушечку найти невмоготу!
Пораспложались, спутались с чужими...
И по сей день дробятся... А ведь жили
В гармонии, в таком ладу с собой,
Что не искали страсти утоленья
В самодробленьи, в саморасщепленьи,
Они ведь жили гениев судьбой,
В такой любви, что кажется и ныне:
Совсем не от тоски, не от унынья
Воистину влюбленные порой
На жизнь свою накладывают руки –
От довременной, светоносной муки,
От горькой невозможности второй,
Единственной своей сыскать частицы...
И если вдруг привидится, помстится,
Что вот она сверкнула, обожгла…
…………………………………………………….
…не странно ли тебе, что я, шлюшонка,
И, в общем-то, пропащая душонка,
Да-да, не суетись, не хлопочи,
Как будто я сама не знаю меры
Своей, такие странные химеры
Ношу в себе?.. Нет, лучше помолчи.
Сама скажу. И повторюсь, пожалуй:
С кем пожелаю – лягу!.. Только жалость
Ведёт меня и держит на земле.
Я знаю, это свыше мне положен
Такой вот путь... И ты меня не должен
Винить в распутстве, глупости и зле…