На улицах неузнанный мессия
глаголет о душе и о грехах.
Но бездну тьмы так просто не осилить,
душа народа слишком глубока.
Ругает сотворение кумиров,
честит погрязших в роскоши попов,
жалеет неприкаянных и сирых, –
глухой к хуле, к реалиям слепой.
Ему пришьют пикеты и сектантство,
навесят оскорбление всех чувств,
намнут бока, умело и бесстрастно;
завертится этапный карачун.
Проляжет путь – отнюдь не уникален,
уныл и безнадёжен, как всегда:
Он, загремев по зонам котелками,
исчезнет в грешном мире без следа.
Но и антихрист здесь не будет признан
и той же скорбной тропкой побредёт:
властители и нечестивцы в ризах
швырнут любых соперников под гнёт.