Он слышит всё ту же музыку, ту, что была когда-то,
и было ему без разницы, лето или зима.
А что было в этой музыке, какая была в ней правда,
он понимал, наверное… видимо, понимал.
Он слышит всё ту же музыку сквозь голоса и топот,
он из лавины хаоса вынырнул, не убит.
И ходит, никем не узнанный, но музыка его помнит,
и там, высоко над полночью, поёт ему о любви.
И снова приходит синее, уносится вдаль печальное,
сплетаются тихо линии всех прожитых дней и лет.
И это кафе старинное, окраины эти дальние,
и эти планеты тайные, где времени просто нет.