Проходи в калитку, и - к колоннам.
Не стучи кольцом из львиной пасти.
Нужно век вернуть, чтобы из дома
Вышла к вам служанка: «барин, здрасти...»
Открывай без стука дверь резную.
Нет хозяев - в шею не прогонят.
Помни только, что он не пустует,
И, хотя не дышит, смотрит - в оба.
В оба, в десять, в сотню тысяч разных:
Грустных, строгих, радостных, ехидных -
Глаз со стен, с которыми напрасно
Спорить - первым опускаешь ты их.
Дальше по паркету, двери, окна,
Потолок в лепнине, ставни, люстра.
И глаза-портреты, много, много,
Ты в толпе, а рядом пусто, пусто...
Каждая картина - два оконца.
Даже если не лицо, а море.
Даже если глаз нет, остается
Чей-то взгляд: луна, деревня, поле.
Имена - под каждою картиной.
Под портретами - по два, конечно.
Кое-где на рамах палантины -
Взгляды жгут сквозь ткань такой одежды.
И беру в сомненьи покрывало -
Что увижу я под ним сейчас?
И зачем его я поднимаю?
С восхищением в который раз
Вновь увидеть имя и картину?
Но опять обманываюсь я:
Из-под этих темных палантинов
В сотый раз посмотрят на меня.