Творец божественный смеётся надо мной,
когда вручает осознанье,
что всё наземное сотрёт своей рукой,
забыв и страх, и состраданье;
но он заботливо ещё внушает мне,
что если я в часы досуга,
в минуты адского труда или во сне
восславлю не себя, а друга;
что если я, преодолев в себе вражду
к насмешнику среди блаженных,
ещё для недруга сочувствие найду
в бокале уст несовершенных;
то он, могучий, не взирая ни на что,
всю тварь подлунную пригубит
и, чтобы славить милосердие, за то
лишь одного меня погубит.