Колюч, безлиствен или густ,
он все равно зовется куст,
и тайна вроде бы проста -
дороги нету без куста,
к которому не шел бы кто-то -
а впереди идёт забота,
чтобы в тени его присесть
и на мгновенье замереть,
и думать: что здесь этот куст?
откуда он? из Божьих уст…
сам без ствола, но стеблей много,
как рук у милостивого Бога,
как зерен в колосе пшеницы,
как в книге вшитые страницы,
и что за стебель? ветка-путь,
и не разнять и не свернуть,
когда стоит среди дороги,
как образ сути бытия,
чтоб онемели от восторга
забыв на время, кто ты? я?
глядеть и впитывать растенье
растерянно от простоты
его внезапного рожденья
среди пустыни пустоты
и необъятности и шири -
шафрана в солнечном Кашмире,
жасмина, встрепанной сирени,
когда встаешь ты на колени -
пред этой нежностью цветка,
пока шиповника рука,
вдруг не кольнет, и лепестки
почти прозрачны и легки
не упадут тебе под ноги…
Кусты как знаки на дороге,
себя готовые раздать -
присутствие, изустье Бога,
Его земная благодать...