Февральская морочь из снега и стужи,
из полу-усталости, полу-простуды.
За близких тревога, с которой не сдюжить, –
привычная жвачка, без толики чуда.
Так, в пору удариться в зимнюю спячку,
но права с желанием нет. Вечереет.
И тянется поезд лениво, враскачку,
а глупое сердце твердит – Поскорее,
февраль, уходи! – Неразумная спешка.
Пусть, даже февраль, не бывать повторенью,
ведь время никак не научится мешкать
и судьбы, как лодки, уносит теченьем.
Усталость да стужа, заносы да хвори,
промчатся, как прежде, в мгновение ока
и канут бесследно, как дождичек в море,
от спешки никчёмной ни толку, ни проку.
Так, что ж остаётся? Негромкое слово,
тепло да уют – ощущение тыла.
И хочется верить в хорошее снова,
замёрзла надежда, да кровь не остыла,
гуляет бессонно кругами по телу
и всё нагуляться, похоже, не может.
Ей нет до сезонов с погодою дела!
Нам эту науку освоить бы тоже.
Не спорить с судьбой, не ворчать и не злиться,
с рефреном от том, что делишки не плохи.
И помнить ушедших любимые лица,
живущим себя отдавая до крохи...