Итак, она звалась Татьяна
От алкоголя была пьяной
От жизни тяжкою усталой
Взирала сердцем на меня
И взор тот полон был огня
Страстей, тоски, желаний
Безвыходных самокопаний
Была печальна и грустна
Гарсон налил в бокал вина
Где скука топится на дне
Похмелье прячется в вине
Таится в женщине вина!
Душа в ней просится греха
Наполнена она томленья
Где нежатся в огне поленья
Чувств, сгорая от стыда
Мне на плечо легла рука
Татьяна просит поцелуя
И говорит: "Господь, поруя,
Свел нас обоих на века!"
Тут у меня задергалась щека
В улыбке над его иронией
И автор увлекается агонией
Скрипит пером издалека
Татьяна шепчет, что близка
Возлечь в одной постели
Я говорю: "Но мы еще не ели."
"Брось еду, жизнь коротка!"
Как аргумент татьянина нога
Уже совсем уж не на месте
Ведутся разговоры о невесте
Я подавился тестом пирога
Конечно, страсть мне дорога
И дело юности прельщает
Как сердце женское пленяет
И все для женщины - игра!
Беда, когда она одна стара
Беда, когда она распутна
И всем открыта и доступна
Если она ничейная слуга
Ведь могут заплестись рога
Потом пиши свое пропало
Таких мужчин у нас немало
Кто сдался власти каблука
Подруга дней моих слегла
И на плече моем уснула
Терплю, не падаю со стула
Хотя рука моя и затекла
Татьяну будит звон стекла
Уже внизу гудит такси
И на салфетке лишь стихи
О той, которая спала.