Она - ее Лицо в длину - с меня -
Взяла меня холодными руками
И в сердце свое - в Эверест огня
Поставила легко, как бы летая.
Она совсем не трогала меня,
Но был ее контроль - в любом движеньи:
Одновременно спереди была
И сзади, видя все, как в окруженьи.
Снаружи видя, да! - и изнутри!
То с мыслями во мне соединяясь -
Слиясь со мной огромностью своей -
То снова в наших мыслях отдаляясь.
И мир вокруг был в белых хрусталях.
Весь мир стал в пленке белой и прозрачной.
Всё - Мысль ее. И всё - в её глазах.
Живая мысль - текущая, скользяща,
Застывшая в материи из форм
И дышащая в образе растений,
В животном - в ее роботе простом
И в дроне утонченном человечьем.
И все прогрето сквозь - ее огнем!
Как мысль ее, и под ее контролем.
Все тонкое, пластичное как лед -
С покровом или духом - как в Утробе.
****
Статья Бальмонта в тему - огонь и лед:
"О Любви
«Тайна любви больше, чем тайна смерти», говорит Саломея, за несколько мгновений перед своей смертью, когда жизнь ее уже окончилась, когда смерть уже окружила ее, коснулась ее своею тенью, и дала ей свою мудрость.
В том и величие и тайна и восторг любви, что жизнь и смерть становятся равны для того, кто полюбит. Жизнь своя и чужая. В том сила и ужас любви. Пред ней смолкают все голоса, кроме голоса властного желания, которое ослепляет глаза своим чрезмерным светом, меняет души, меняет людей, меняет предметы, и драгоценные предметы становятся ничем, а ничто становится безбрежным царством, и люди становятся богами и зверьми, входят в мир нечеловеческий, и души бьются, безумствуют, светятся, души горят, исступленные, плачут, и в первый раз живут, и в первый раз видят, видят все, влюбляясь в тела, как некогда ангелы влюблялись в дочерей Земли. Ангелы бросили Небо для Земли, и тем связали изумрудную Землю с бездонностью синего Эфира, в котором рождается все. Они удвоили мир, и мы живем между двух зеркальностей. Нам страшно среди отражений. Нам холодно, мы цепенеем и тонем в зеркальных глубинах. Но мы любим, мы любим, и ради любви совершим геройство, и ради любви совершим преступление, ради одной минуты любви создадим жизнь, и растопчем жизнь. В этом любовь.
Любовь ужасна, беспощадна, она чудовищна. Любовь нежна, любовь воздушна, любовь неизреченна и необъяснима, и что бы ни говорить о любви, ее не замкнешь в слова, как не расскажешь музыку, и не нарисуешь Солнце. Но только одно верно: тайна любви больше, чем тайна смерти, потому что сердце захочет жить и умереть ради любви, но не захочет жить без любви.
Любовь иногда приводит к безумию. Иногда? Быть может, всегда? О, конечно, всегда, но только порою это безумие тонет в красках и словах, схваченных лиризмом, или в поступках поразительной красоты, или в цветах, вспоенных кровью, — тонет, вспыхнув, и больше нет любви, потому что вот, больше уже нет безумия, — а порою безумье кончается буднями, то светлыми, то темными буднями, жизнью, реальностью, самой нереальной, хоть она и повседневна. Когда безумье кончается буднями, нельзя больше говорить о любви, как нельзя говорить о свежести здоровья, видя перед собой излечившегося калеку, которого бросило что-то под колесо, но который исправил свои изломы.
Любовь, сказка мужской мечты и женской, не смешивается с жизнью. Она возникает в ней, как сновиденье, и уходит из нее, как сновиденье, иногда оставляя по себе поразительные воспоминания, иногда не оставляя даже никакого следа, — только ранив душу сознаньем, что было что-то, чего больше нет, чего не будет, чего не вспомнишь, не вызовешь опять никакими усильями.
Любовь возносит, или бросает в яму. Любовь дает нам быть в Аду или в Раю, но никогда не останавливается на среднем царстве, находящемся между двумя этими полюсами. В любви нет тепла, в ней есть только жгучесть или холод. То, что толпа называет теплыми словами, есть мерзость перед Богом. Пламя или мертвый лед. Между ними нет третьего, а эти два могут быть вместе в одном, как вместе дышат в мире Бог и Дьявол. Среди европейских людей никто так этого не понял, как испанцы. Героини испанских драм в таинственный, в решительный момент возникновения любви восклицают: «Я вся — огонь и лед!» Это понял также и Оскар Уайльд.
У Любви нет человеческого лица. У нее только есть лик Бога и лик Дьявола. В роскошной панораме, исполненной яркого безумия, Оскар Уайльд показал нам лик Дьявола в любви.
1903 декабрь. Москва.
К. Бальмонт.
*****
: http://ru.chabad.org/library/article_cdo/aid/1089408
Огонь и лед
Р-н Михоэль Гурари
Седьмой из десяти казней, посланных Б-гом на Египет, был град. Огромные градины падали с небес, уничтожая урожаи египтян и портя их поля. Однако Тора добавляет одну необычную деталь, которая несколько озадачивает. Она говорит, что каждая градина заключала в себе огонь, горевший внутри льда. Зачем был нужен этот огонь?
Книга Зогар объясняет, что десять казней были посланы не только для того, чтобы разрушить инфраструктуру Египта. Они также представляли собой мощнейшие силы, намечавшие евреям пути духовной реабилитации. Каждая казнь несла в себе важный урок в плане личностного роста и обретения истинной свободы.
Холодный, ледяной град символизирует нечувствительность и безразличие к другим людям и их нуждам. "Холодный" человек – это человек, у которого с виду есть недостаток заботы, сострадания и любви. Это человек, который выглядит совершенно холодным и неспособным заботиться о ком-то или о чем-то. Безнадежен ли такой человек? Может ли в нем вспыхнуть искра любви?
Описывая казнь градом, Тора заявляет, что даже каменное сердце может пробудится. У каждого человека внутри есть пламя любви и сострадания. Но у некоторых это - пламя любви к самому себе, руководимое самолюбием и направленное вовнутрь, а не на окружающих. Это приводит к эгоизму, заботе только о самом себе и совершенному безразличию по отношению к другим людям. Огонь пылает, но он спрятан внутри льда.
Все что нужно – это чтобы лед растаял, а пламя любви и сострадания стало видно окружающим. Чтобы добиться этого, человек, подобный "граду", должен сделать две вещи: а) Постепенно разрушить свой эгоизм, развивая в себе скромность. б) Начать совершать добрые поступки, даже при отсутствии мотивации. Поступки сами по себе смогут разжечь огонь.
Огонь горит всегда. И только от человека зависит, будет ли он скрыт льдом или будет гореть в открытую.
(Основано на записках (решимот) Любавического Ребе.)
Перевод Анны Каллер