Дай мужества взойти на плаху,
Судьбу как рукопись верстая.
Рабыней тайн, рабыней страха
Жизнь улетит с вороньей стаей.
И улетит. И на востоке,
На самой сумасшедшей мили
Пойму как были мы жестоки,
Когда друг друга не любили.
То утро идолов разрушит,
Отринет страх как иноверцев.
Зачем любви глаза и уши,
Достаточно души и сердца.
Но длится ночь. Играя глянцем,
Звезда глядит устало в лужи.
И, предаваясь реверансам,
Листву колючий ветер кружит.