"О, дивный мир, погрязших в геях,
А также в гейшах всех сортов!
В потоках вымыслов дурея,
Ты думать иногда готов?
Тебе, понятно, проще верить
Хоть в бога-душу, хоть в Христа;
Хоть в иху мать, не зная меры!
Лет этак, может быть, до ста..."
Примерно так, в беседе с миром,
Тот миротворцем выступал.
Свергал к чертям одних кумиров
Других тащил на пьедестал...
Понятно, мир его не слушал,
Местами спал, местами нет,
В какой-то части суши кушал,
В другой же, может, винегрет...
Но в мире том, на счастье Тота,
Всегда есть парочка ушей,
В кудрявых локонах, до рвоты
Уставших слушать алкашей,
А, может быть, и бизнесменов -
Без разницы кого. Так вот
Занудам этим всем на смену
Войдёт красиво в ушки Тот.
От этого, вдруг по соседству,
Из-под ресниц блеснут глаза,
Проявятся другие средства:
Язык и губы. И слеза
На зарумянившейся щёчке,
Оставит умилённый след
И ночь вдруг сделается ночкой,
И Тотом станет верный плед.