Бильгя. Июль. Молла Фаттах
вкушает полумесяц дыни
сквозь речи, что велик Аллах
и что-то бегло по-латыни,
а впрочем, может по-фарси -
я все одно не понимаю.
Мне что католик, что грузин…
Он снова подливает чаю
в едва сухую пиалу.
Глядит, как водится, с укором.
Наверное не по-нутру,
что отрок узок кругозором,
коль смотрит в мебельный "Рекорд"
на фигуристок из Лозанны,
хоть мусульманин - под трико
упруго носит обрезанье.
А солнца южного зенит
улегся в облачное ложе.
Молла Фаттах все говорит:
"Ничто без веры быть не может".
"Не может!" - вторит ветер, зол,
с утра устало и упрямо
всыпая в раковины соль.
И тащит моря одеяло
волна на радужный наш дом,
греховный живописью цвета,
влекома зычным маяком
божественного минарета.
И чайки пуганный икар
кричит послушное "не может!".
И свет обтягивает шар,
как плоть - обрезанная кожа.