Когда ты есть немножко подшофе,
намного проще столковаться с музой —
так иногда квадрат с гипотенузой
рождают теорему. Полифем
нас не страшит своей свирепостью — тем паче,
что одолев его, лукавый Одиссей,
глаз выколов циклопу, стал для всей
Эллады притчей во языцех. Фибоначчи
пошёл намного дальше — длинный ряд
слагающихся чисел бесконечен...
Не то, чтоб я настолько был беспечен,
чтоб верить всем гипотезам подряд,
но что мне очевидно — это то,
что есть у мира общий Архитектор —
Адмиралтейства лорд, а, может, лорд-протектор —
в его руках все числа Спортлото,
все номера джек-потов, лотерей —
и если ты свои настроишь чакры,
то счастья свет людского непочатый,
таинственный, как образ Лорелей,
польётся нескончаемым потоком,
и, вслед за Гейне, спросишь: "Что со мной?"
Вооружившись посохом, сумой,
ты вдруг почувствуешь себя так одиноко,
что выходом единственным петля
тебе покажется, рассудку вопреки.
Как тот, стоящий на брегу реки
и вопрошающий — во имя? ради? для? —
ответа не найдёт — поскольку низ
едва ль когда столкуется с верхами —
и всё реализовано в Верхарне —
единственно разумный компромисс
между бессмысленностью сущего и меж
трескучей парадигмой оптимизма —
когда весь мир — оптическая призма,
пустая аберрация надежд...
А что в итоге? Абсолютный ноль
по Кельвину — материи распад...
По Лафонтену — лишь лиса и виноград,
а в биллиарде — просто карамболь,
когда один закрученный удар
рождает распадение миров —
так в биллиардном расхождении шаров
скрыт Апокалипсиса будущий кошмар...
Но мой читатель сладостно зевнул —
его так нежно клонит в сон и в рай перин.
Да и меня давно заждался ... аспирин,
и да поможет мне Господь. Иль Вельзевул...