Когда года свое возьмут
И честь понятием истлеет,
Премило сердце оробеет,
И станет вещим думы труд,
Тогда века сольются смыслом,
И миг предчувствия как жизнь,
И время разводным мостом
Пред взором станет — глянь.
Рекою сути тихо плещет
Вода всей хладной чернотой,
Волна ее по брегу рыщет,
Но к ночи в ней поток иной,
Он будто ждет тебя паромом,
Чтоб переправить вне моста.
Но взор лишь ясный духа зовом,
И совесть искренне чиста.
Бытует мигом в этом часе
Когда мосты разведены
Покой сердечный в стылом гласе,
Душою чувственно пьяны
Потуги быть стезею ве́щей
Для поколений что грядут.
И будешь. Только суть веще́й
Разумно твои мысли ждут.
И вера алчет той молитвы
В которой богу ты услышан.
Но жизнь лишь поле молчной битвы:
Сожмешь губами зов вершин.
На сердце молодость и сила.
В руках исходный ход усилия:
Вместишь напористо, отпустишь.
Чуть дрогнет сжато нервом жила.
Глубо́ка старость. Грех бессилия
В себя из недр сна не пустишь.
Стоя у склонов сей реки,
Что к берегам зовет природу
И гонит льдом весенним воду
И ветер прянен от тоски,
Холодною насыщен тайной,
Со скверов носит собой тишь,
И думой схваченный случайной
Бровями двинувши молчишь.
Все наблюдая как темнеет,
Как город пеленаясь мраком,
От жути едкой сатанеет,
И тут же, забываясь сном,
Уже не помнит дней суровых,
Мелькающих тенями гроз,
Разруху, голод, смертный дух,
Глаза-могилы, в жуть без слез
Что окунались все исплакав,
Твердея бытием войны,
Осколками судьбы испачкав
Вот тут и там след седины:
То пальцы, что лица касались,
В косынку убранных волос,
И сединою оставались
На волосах остатки слез.
На пальцах тех осколки счастья,
Касательно к родным телам...
Хоронит время что отчасти,
Лишь волю оставляя нам,
Желая чтобы мы терпели
Корпя над долом и судьбой.
Но мы ведь сами так хотели:
Искать предчувствие мольбой,
Судить сей час, имея властно
Всеволие к прибытку чувств.
И зная подвиг не напрасно;
И помня духом суть искусств.
Но дух тот истоптали мыши,
Что ерзали потугой быть.
Стучали лапками... не слышишь...
По полу легкий стук: открыть.
Глаза и взглядом впалым
Найти портрет лишь на стене.
За Родину — дыханьем вялым
Шептать бесчувственно в огне.
Пылая слабым организмом,
Да отходя уж в срок свой — что ж.
В секунде вечной воли спазмом
Всю жизнь как горсть песка берешь.
Он золотой, сомненья боком.
Нельзя иначе думать тут.
И вот, на свет идешь, и с богом
Твой разговор: бессмертный труд.
Стоишь все. Ветер рвет власами
Сбежавшиеся мысли, чтобы гнать.
Но мысли эти слиплись небесами,
Да облаками будут громы выпускать.
И медленно ползет над сушей призрак,
Плодя собою дрожь и мерзлоту.
И в звуках воя претворенья знак;
Так ветер воспевает чистоту.
Всех помышлений ли, что собрались
За жизнь всю долгую у разводных мостов.
И звуки времени тут шепотом крались.
А может звоном не вмещая слов.
Цепей ли у моста. Церквей ли...
За все приветлив как нечаянно.
И в памяти дороги топали.
И ветром пыль неслась отчаянно.
И все невзгоды как единство
С тем мигом в коем ныне весь.
И вот небес лепное постоянство
И вот земли погостной взвесь.
За что же жил? Зачем прообразом
Беспутности не стал, а есть
Собою выстоивший и трудом,
И благом — за живую честь.
За меру счастья, что на каждом — долг.
Счастливым быть обязан каждый ради мира.
Но у порога всех времен един итог:
Непознанное вечное вчера.