Мне не заменит водка страстных рук.
Мне не поможет даже море алкоголя,
Ведь только лишь познав горечь этих мук,
Что-то в центре хватает за живое.
И сразу ты стараешься навзрыд
Вырвать ревом адским что-то из грудины,
Но только человек с душой в тебе убит,
Тобой повесившись однажды на гардине.
Довольный хохот вырвется из сердца,
Что лишь депрессивно посылает кровь.
Я прикажу кому-то грязному раздеться
И лягу рядом, но это не любовь.
Мы вместе с ним, и с кучей столь похожих
Будем танцевать все ночи напролет.
Свою я боль не заглушу похожей
На спирт настойкой, ведь ничто не «прет».
Мы вместе с ними – жалкие барыги,
Спящие тогда, когда желанье есть.
Мы прячем свои закладки в книги,
Это Пушкину и Лермонтову месть.
Все эти поцелуи в шею мокрую и грудь,
Все эти крики, прорывающие скуку ночи,
Не мы выбирали этот скверный путь,
Этот путь судьбою напророчен.
Я снова спрячу черные листы
В карман свой, оскверненный плотью.
И в час разврата, когда разведут мосты,
Я, севши на колени, встречу гостью.
Она погладит плечи, рябящие прохладой,
Дотронется губами до вен моих гнилых.
Я прожила свои десятки лет довольно странной,
И странной я умру,
тебя
в себе
убив…