Вздымаются волны, собою круша
Баркасы в бушующем море,
И вот уже просит пощады душа
Со страхом в отчаяньи вторя,
Со страхом в отчаяньи вторя
у синего моря:
— Спаси меня, Бог, средь пучины воды!
Дай суши, верни мне потерю
И смерть неминуемую отведи,
Тогда я Тебе и поверю,
Тогда я Тебе и поверю,
и в радость, и в горе.
И вот пред несчастным разверзлась вода
И к берегу вынесла тело,
Легонько швырнула на сушу волна
И вдаль унеслась она смело,
И вдаль унеслась она смело
в открытое море.
Безлюдным был остров на тысячи вёрст,
Лишь дикие звери там были.
Прокинул чрез море он памяти мост
На многие, многие мили,
На многие, многие мили
по грозному морю.
Построил с обломков чужих кораблей,
Что волны швыряли на берег,
Лачугу свою без пилы и гвоздей,
И свято в спасение верил,
И свято в спасение верил
у синего моря.
Истерзанный зноем палящих лучей,
Вступающий в схватку со зверем,
Просил он у Бога огонь для свечей,
И был в Его силе уверен,
И был в Его силе уверен,
лишь с ве'трами споря.
Один одинёшенек был он, как перст,
Вокруг лишь безмолвия воды.
И видел Всевышний молящего жест,
Смиряя гремящие своды,
Смиряя гремящие своды,
штормящее море.
Гроза разыгралась и молний огонь
Ударил в засохшее древо,
Костёр сохраняя, простёр Бог ладонь,
А дождь лил и справа, и слева,
А дождь лил и справа, и слева —
светлело у моря.
Готовил еду он теперь на огне,
Но таяли быстро надежды,
Родные места видел только во сне,
В тряпьё превратились одежды,
В тряпьё превратились одежды,
он с мыслями вздорил.
И вот злобный ветер сорвался с небес,
Огня искры пали в лачугу,
Пожар освещал все просторы окрест,
Но был человек тем напуган,
Но был человек тем напуган
и плакал от горя.
Кричал он с обидой слепым небесам:
— За что вы жестоко со мною?
Всего я лишён, что построил здесь сам! —
Готовясь, без сил, к упокою,
Готовясь, без сил, к упокою,
он глядя на море.
Как вдруг он увидел вдали забелел
Фрегата спасительный парус,
Увидев огонь, тот на помощь летел.
— Прости меня, Боже, я каюсь,
Прости меня, Боже, я каюсь...
свет лился по морю.