Выпусти в край моего ожидания
Белые стаи своих голубей.
Пусто на сердце зимой. С замиранием
Строю на сваях больных тополей
Новое лето, холодное, бледное.
В гречневых крапинах шелк сюртука
Снега разбухшего. Все отобедали,
К спицам привычно метнулась рука.
Скрипнет калитка – надежда взлохматится,
Мыслью застрянет колючей в клубке,
Что за порог моей памяти катится.
Не наклониться, хотя налегке…
Серый февраль, у дорог голосующий
Желто-зелеными перьями птиц,
Сдался на милость синиц атакующих,
С брызгами грязи в кювет съехал вниз.
Тянется тень от калитки к завалинке.
Солнце споткнулось о древний пенек
И завалилось, подняв кверху валенки
В черных заплатах проталин. Денек
К вечеру клонится, стынет околица.
Горкой сервизной в буфете спит гжель.
Оловом льется небесная конница
С крыши погасшей за ветхий плетень.
Пестрые стаи летают по горнице,
Тихо крылами касаясь волос.
Голос воркующей маленькой горлицы
Слышу сквозь дрему: «В ночь будет мороз».