Где было кукол под деревьями засилье,
Посуда детская в придомном палисаде,
Где расправлял заломленные крылья
Сосед в шинели, лысый, при параде,
Где в луже билась психопатка Клава,
А моя мама, ей подставив руки,
Не заслоняла бешеные звуки:
Само существованье их - отрава.
Я так рыдала - кончились свистульки,
За что, не помню - помню, что булавки
Достались мне как плата от возницы,
Который собирал старьё вдоль улиц,
Макулатуру, вещи ли, железки.
И через все набухшие желёзки
Сверкали дней весенние глазницы
С кошачьим воем и квохтаньем куриц.
На кладбище, упавшую из гроба
И прямо в яму - не забыть старушку.
Там воздух церкви сыроват был, душен.
Земли деторождающей утроба
За каждым, как могла, следила в оба.
Запомнилась история по саду:
Весь урожай был мной одной надкушен,
Тайком, по каждой вишенке и груше,
По яблочку язык прошёлся жадно,
Познав невыносимую усладу.
Людей, плодов исчезнувшие души
Бредут в пустыне детства. Дальше - суше.
И памяти жестокость безоглядна.
21 февраля 2018