он не спешил говорить о том,
о чём нельзя говорить.
в его речах хватало пустот,
но больше было внутри
стены молчания, чёрной дырой
зияющей на пути.
и тихий голос срывался порой,
хоть был беспощадно тих.
а что скрывалось за этим «нельзя»,
не скажет уже никто.
но чьи же слёзы ручьём скользят
в прицелах теней крестов?
22.02.2018