Знобит слегка,
с сиреневым оттенком молоко разлито в небе,
карагачи и тополя черны, суровы,
февральская капель над жестью козырька -
отсылка к Монку,
скворчонок Окуджавы у виска
и лебедь слова
льда судьбины кромку
ломает тягой песни ямщика,
я "Степь, да степь..." любил ещё ребёнком,
не знающим
об Аполлоне-Фебе,
не думающем о насущном хлебе,
не пронизающим
народы и века
ветвленьем
нервных строк
стихотворений,
чей ток,
сжигая ритм один, в другой
впадает,
чернил днесь - днём
с огнём,
и плакать нечем,
а вот
синиц чета
над брошенным в картон
моей рукой
зерном,
как только расцветёт -
головками кивает,
благословляя мой
балкон,
и лапка каждая - подобие креста...