Ветер воет так горько вторую иль третью ночь,
ни уснуть не могу, ни отвлечься любимым делом.
Вот на миг замолчал, чтобы вновь говорить со мной
до мурашек по коже, до дрожи в усталом теле.
А еще он, бывает, стучит, то в окно, то в дверь,
будто хочет войти, но когда я ему открою,
затаится, как хищный голодный зверь
и лишь тихо шипит, но уже не скулит, не воет.
Он изводит меня, но никак не пойму, зачем?
Я живу здесь один и его не гоню, не трону.
Он же выдохом гасит и сотню, и две свечей,
а потом снова воет в прохладе темной.
Отчего столько скорби хранит его странный вой?
Что я сделал ему или как мне вину загладить?
Это только лишь ветер, но нынче он, как живой...
Он соленый и теплый, но грустный и пахнет мятой.