Меня с детства учили, что русские не сдаются,
и поэтому Совесть — вот моя главная Вера.
Я всегда утверждала, что дьявола звать — Лизоблюдство
и боится он маяковского револьвера.
Будь Есенин ты — сам, у царя ничего не клянча,
из-под ног его вырвись берёзово, чёрно-бело —
а иначе,
глядишь, отвернётся брезгливо удача,
и тверди оробело,
что стерва совсем огрубела.
Я всегда считала, что жить надо честно и броско, —
даже Бродского к этому, в общем-то, не рифмуя;
просто — есть, что сказать? —
так бери, и вставай во весь рост, и
говори — хоть минуту, но правду. Свою, не другую.
Потому что поэт — ведь, ей-богу, совсем не про рифмы.
Потому что поэт — это вслух про Веру и Правду.
Потому что поэт — это то, что необоримо,
и мне сдаться никак — настолько я этому рада.