Сколько километров из-под наших колес
Утекло, утекало.
Неотпустимо, незабываемо.
И я все еще с тобой, твоя,
Только разве Это еще между нами?
Неудержимо, вперед, а я так хочу назад,
Как дитё малое к маме.
Остановись, время безумное ты мое!
Что ты творишь своими годами?
Остановите! Ну как сойти-то с нее??
Чем бы она меня ни притягивала,
Планета гребанная, ну емае...
В тебе же все слишком, все перехвалено.
И я бы вдаль со скоростью света,
Со скоростью звука,
Тебя обгоняя, Время!
Все, что впереди, позади оставляя,
Я бы вернулась туда, где еще светло,
Где не мое все еще это бремя.
Слушай, ну как же отпустить эту боль,
Если она не может быть переварена?
НАШ мир уже не мой и не твой!
Святые врата в нем дерьмом завалены.
Нет, это болезнь, хронь, и если так,
Я найду лекарство, сама, без указки.
Если же неизлечимо это все, ничего,
Умру как в старой немецкой сказке.
Вырву сердце свое, выдерну душу,
Пустоту затыкать буду грязной ваткой.
Я смогу заглушить тем, чем люди не глушат,
И горечь во рту перестанет быть гадкой.
Не передумала я, не сошла с ума,
Hymn For The Missing в ушах заклинило.
Закрываю глаза, и я над землей,
Далеко за пределами желтой линии.
Нас разбило, разрушило, разорвало!
Тебя! Ты не чувствуешь? На кусочки.
Осколки твои пустили по миру,
Как девочку юную темной ночью.
Думаешь, я испортилась, разум мой болен?
Нет, он ясней, чем молчанье невежды.
И все, что связывало меня с тобой,
Я ненавижу сильней, чем прежде!
Ненавижу за то, что было, за то, что помню,
Что не забыть мне ни днем, ни ночью.
Как ни молю Небеса о помощи,
Там не помогут забыться мне точно.
.
.
.
Отпустило, кажется, или же...
Все!
Ночь с утром делится фонарями.
Я телом здесь, на своей земле,
Но душой, как сказал бы поэт, я с Вами.