Лесостепь

Не разлить нашу дружбу водою,
Лесостепь ты моя, лесостепь.
С детских лет неразлучны с тобою,
Но не смог до конца всё воспеть.
На девятом десятке, не скрою,
И мечту я свою не таю,
Боже Светлый, лишь только с Тобою
Преисполнить задумку свою.
Ты прости меня грешного, Господи,
Запрещали нам Бога любить.
Применяли другие к нам строгости.
Принуждали по - дьявольски жить:
Крест нательный сменили на Ленина,
И ошейник на шее таскать.
На иконы молиться не велено,
Могли строго за то наказать.
Шантрапа все церква позакрыли,
Сделав склад для храненья зерна.
Все иконы с церквей растащили.
Дело сделал своё сатана.
Ни детей покрестить, ни венчаться
И попа днём с огнём не найдёшь.
Могут так над тобой издеваться –
Беломор – канал строить пойдёшь.
А иных здесь на месте стреляли:
Есть в Симбирске Стрижёвый овраг –
Издевательски пулю в затылок пускали,
Конфискованный пили коньяк.
Однажды дали мне заданье_
Свезти в селенье старика.
В пути, видать мне в оправдание,
Но только лишь не покаянье.
За свой поступок, издеванья,
Повёл рассказ издалека.
Как понял, был он исполнитель,
Подвижник, бандит, шантрапы.
Ему попадались особо
Служители церкви, попы.
Он вёл свой рассказ с упоеньем:
«При первом восходе луча» -
И делал с таким наслажденьем,
Со стажем большим палача.
«Заводишь наручники сзади,
Команду : «К оврагу!»- даёшь.
Взгляни на свет Божий, бродяга.
Прицел на затылок берёшь.
Подводишь к оврагу и выстрел…
И не было вроде попа.
С такою злорадной ухмылкой,
Как – будто прихлопнул клопа.
И сколько же их уничтожил?!
И даже доволен собой.
 Спокойно до старости дожил,
Ведь время пришло – на покой.
Была бы на то моя воля,
С машины бы сбросил его.
Что это – судьба, или доля –
Таких не берёт ничего!
Взглянул на него на прощанье
И к горлу пришла тошнота:
Я верую в Бога и без покаянья
Испробовать дал бы кнута.

«2»
А какие пройти испытания
С детских лет – лихолетье, развал.
Издевательство, голод, страдание
На себе наш народ испытал.
Везде неразбериха, а тут ещё война,
Испортила все планы колхознику она.
Всем известно, что война это бочка безо дна.
Сколько хочешь вливай воду,
Не наполнится она.
Нужны танки , самолёты,
Корабли и пулемёты,
Пушки со снарядами
И войска отрядами.
Надо вовремя добыть
И всё войско накормить.
Про себя забыли думать,
Лишь бы армию снабдить.
Никому мы не нужны,
Только всем всегда должны.



«3»
Вот в то время понял я:
Не моя, знать, колея.
Котёл общий был пустой.
Есть хотелось, волком вой!
Не поверите ребята –
стал питаться я травой.
И таких «сытых» как я –
Вся Советская семья.
В реках всех ракушек съели,
Вряд лягушки уцелели.
Рыбы тоже стало мало
И не каждому хватало.
Травы съедобной не хватало,
Особо в сухостойный год.
Корнями камыша питались.
Аир весь выручал народ.
Его сушили и толкли,
Кашу, кисели варили.
Горазд на выдумки народ
И никогда не пропадёт.
И вот пишу я эти строки:
Да, мир для бедного жестокий.
И вот: Саровский Серафим
Был в этом с многими сравним.
Он прожил жизнь ужасную.
Библейскую – прекрасную.
Он создавал себе условия,
Был все доволен безусловно.
Травой питался и кореньями,
Водою чистой с сухарями.
Трудился он что было сил,
В молитвах время проводил.
И с Божьей Матерью встречался,
И в Божьей милости остался.
Не зря ж его любит народ,
Он в нашей памяти живёт.
Он летом травы собирал.
Сушил, на зиму запасал.
Зимой заварит «витамины»
И чаем душу согревал.
Дожил до старости большой,
Ушёл с молитвой на покой,
Господь забрал его с собой.

«4»

Помню военные года…
И не забыть их никогда.
Зимой в заплатках все ходили,
Между собою дружно жили.
На ночь дома не запирали –
Чего там можно своровать.
Чуть снег растаял на полях.
Оттает матушка земля -
В одних штанишках босиком
Бежишь на поле с кузовком,
Где прошлогоднюю картошку
Из грязи наберёшь немножко.
Где колосочек попадётся.
Чего–нибудь да принесёшь.
Вот главное, я удивлялся сам,
Не простужался, не болел…
И что способствовало нам?
Нас явно Боженька жалел.

«5»
Кто с природой связан с детства.
Стал «богатым» по наследству.
Встаёшь с зарёй, ложась с закатом –
Ну как не будешь тут «богатым».
Что увидел, что поел, переделал много дел,
Зарю увидел на востоке,
Солнца луч слепил жестоко,
Глаза аж закрываются,
Но все же улыбаются.
Хлеб, горбушка, ржаной
С молоком – весь завтрак мой.
Пригнал стадо до лугов:
Коз домашних и коров.
Есть барашки, жеребята,
Однолетние телята.
Все пасутся одним стадом.
Корм в избытке, что им надо.
Вот и солнышко взошло,
Росой ноги « обожгло».
Ноги все мои в цветах,
В разноцветных лепестках.
Росой ноги не простудишь.
Никогда болеть не будешь.
В травах все лекарства есть,
Росой растворяются,
И готовое лекарство
К нам само является.
Ноги малость стынуть стали,
Не тужи, нету печали:
Испражнение коров –
Нет полезней, будь здоров!
Кучки тёплые, их много –
На здоровье, грейте ноги.

«6»
Кто в городе прожил –завод и квартира.
Да «ящик» проклятый, где вечно враньё.
Да запах помоек и в доме сортиры,
Где грязные галки, кричит вороньё.
Дойти до работы, все нервы истреплешь,
У нас тротуары – стоянки машин.
Ботинки в грязи, пальто глиной измажешь.
Какой ты хозяин страны – бедуин.
Машин развелось – коней столько не было.
И толку от них – одни газы и дым.
Признайтесь – во что города превратили?
Дышать стало нечем -  стоянка машин.
 «7»
Мне жалко людей, тех, кто воли не видел,
И кто по земле не ходил босиком,
Кто трель соловья по утрам не услышал
И не обпился парным молоком.
И кто на заре на реке не купался.
От белых черёмух был запахом пьян.
С любимой голубкой без сна оставался.
За эти мгновенья полжизни отдам.
Наш край лесостепь, краше нету приволья,
И кладезь богатства, и радость души.
А рядом степному богатству – раздолье.
Бескрайних полей деревенской глуши.
Конечно, я старый и время уходит,
Мучительно страшно расстаться с тобой.
Но кровь, как вино виноградное, бродит.
И, думаю, рано ещё на покой.
Поэтому Бога прошу с умиленьем
Продлить жизнь земную на несколько лет.
Чтоб боль приглушить всем страданьям, мученьям
И сердцу тревожному дать нужный ответ.

«8»
Объехал немало за жизнь я Россию.
Природу во многих местах изучал.
Конечно, нет Родины нашей красивей.
Но край средне - волжский всему идеал.
Начнём с самой Волги и волжских притоков.
Большие все знаю, но малых не счесть.
От устья её , до мельчайших истоков
Седой старины и красот много есть.
Когда ещё не было станций, каскадов –
Я плавал по ней на таких кораблях:
Гудки раздавались, вся в этом отрада
И лопасти бились, что пахарь в лаптях.
Посудины эти теченьем сносило.
Особо когда по теченью идёшь
По правому берегу судно косило.
То к левому берегу задом плывёшь.
То в омут затянет, кружит , как бумажку.
Воронка большая, не справиться с ней.
Спасибо, буксир попадётся с растяжкой,
И дальше плывёшь, так сказать, веселей.
А сколько на Волге заливов богатых,
Красою богатых и заводей тьма.
Где красной икры, загребай хоть лопатой.
На это запрет – будет рыбой она.
Не было запруд, текла Волга свободно,
И было теченье, не справиться с ним.
И рыбу ловили, кому сколь угодно.
Не знали названья «лихих» егерей.
Сам лично с соседом на лодке с мотором:
Косяк осетровых попался в ахан.
Чтоб сеть не порвать, другой лодкой с напором
Сорвали, подняли, не верим глазам.
Две лодки стерлядки навалом набили.
На скорости малой до дома дошли.
Соседей, как правило,  всех угощали.
И кадки на зиму и соли нашли.
Весной, в половодье, луга заливало.
Огромную площадь. До всех берегов.
Полмесяца будто бы море стояло.
Одно удивленье, не надобно слов.
Большая вода полегоньку сбывала,
Остались озёра , да долы с водой.
И рыбы в местах этих было немало.
Лови, не ленись, зиму будешь с едой.
И сена на зиму скотине хватало.
Отец мой зимою стога сторожил.
Свободного времени вдоволь хватало.
И он не ленился и рыбу ловил…
Он сеточки ставил, а так же нерёта-
Работа тяжёлая – прорубь  долбить.
Не думал о том: тяжело, неохота.
Трудись, дорогой, коли хочешь прожить.
Домой привозил рыбы полные сани.
Соседям давали и кушали сами,
Соседи здоровья желали ему.
А деньги и водка ему ни к чему.

«9»

Запруды понаставили, задуматься заставили.
Теченье прекратилось, и Волга изменилась.
Она стала как болото – ни рыбалки, ни охоты.
Вода летом вся цветёт.
Ветер зелень разгоняет.
То на левый берег прёт,
То по правому воняет.
Стерлядь любит быстрину,
Рыба стаями гуляет,
Словно стрелы на волну
С глубины на верх  взлетает.
Стерлядь, значит, вся пропала,
Рыбы ёрш и той не стало.
А бывало, для ухи с любой рыбой ёрш бросали.
Значит, были не лохи, в этом деле понимали.
В честь коронации царя приезжали к нам не зря:
Царскую уху варили из ерша и пескаря.
Ёрш в историю вошёл, а куда теперь ушёл…
Вода стала грязная для рыбы опасная.
А белуга где теперь, до Казани доходила,
Хоть ты верь, или не верь.
Головой билась о шлюзы.
Тот, кто видел, просто ужас.
Своё брюхо разорвёт и на низ опять плывёт.
Только разница большая, она больше не живёт.
Волга в корне изменилась, много тины появилось,
Сомов много расплодилось, словно свиньи народились.
Те и эти любят тину, наслаждайтесь, «ветер в спину».
Все тухлятину едят, жирок прибавляется,
Но на рынке, почему то, цены не снижаются.
Коров кормят, поят, доят. И большой с ними расход.
По три сотни килограмм за говядину идёт.
Сомы плавают свободно и едят чего угодно.
В сеть попали, весь учёт.
Но на рынке всех дороже – килограмм стоит шестьсот.
Вдоль России морей много. Рыбы некуда девать.
Только, видимо, в России больше любят воровать.
Позабыли иваси, лишь остались караси.
А рабочим и крестьянам остаётся -  хрен соси.