Эту тайну я хранил с 1970 года и вот, в престарелом возрасте, в 80лет, почему то заела совесть и я решил написать в стихах «Исповедь арестанта», про человека (в 83 года со стажем тюремного заключения 65 лет) первые сроки получил при царе Николае II, а потом систематически добавляла советская власть, с небольшими «окнами» на свободе. Как он рассказал мне , первому человеку за всю свою жизнь, всю правду.
По видимому, он распознал мою душу с положительной стороны( я работал в то время шофёром на тягаче в УМ-2 и возил дальномерные фермы с завода ЖБИ в Новоульяновск). Да простит меня Бог и поможет написать про человека, оставившего свой след по жизни на земле.
Мы знаем всё на свете,
И как родятся дети,
И как им свет небесный
Всевышний подарил.
И сколько лет с рожденья
Страданья и терпенья
Короче, испытания,
Он Сам определил.
Иные живут много,
И трудная дорога
Им встретилась
На жизненном пути.
Мученье и страдание,
И жизни испытание,
«Вот привалило счастье»,
Что мимо не пройти.
Иные наслаждаются,
Что в масле сыр катаются,
И красотою вышел,
И слава и почёт.
Живут, нужды не зная,
И всё благоухает,
И жизнь его размеренно течёт.
Я знаю, на зарплату
Не выйдешь из нужды.
А чтобы быть богатым,
Не миновать беды.
Работай до упаду,
Хоть в доску расшибись,
Ты можешь быть горбатым,
И зря не суетись.
Если хитрить не можешь,
Не суйся воровать.
Знать, «крылья» свои сложишь,
Тюрьмы не миновать.
А кто «башкой» мозгует
И думает вперёд,
Сам воровать не будет,
Тебя лучше пошлёт.
Он сам будет в сторонке,
Тебя могут забрать.
И не болят печёнки,
А на тебя плевать.
У них свои карманы
С деньгами на уме.
Дельцы и шарлатаны
Остались в стороне.
И вот «мой друг сердечный»
Такую суть постиг,
С судьбою изувеченной,
Прожил всю жизнь мужик.
Он много поскитался
По Родине своей,
Природой «восхищался»
Тюремных лагерей.
От Калымы проклятой,
Воспетою ЗЭКа,
И на Земле Франца-Иосифа
Носило мужика.
Ему места знакомые-
Пижма и Воркута
И в Бухаре попробовал
Узбекского кнута.
Но самый страшный лагерь
Был Беломор-канал.
ЗЭКа там, словно мухи,
Под осень погибал
От холода и голода,
Ужасный беспредел,
Там без суда и следствия
Присутствовал расстрел.
Стреляли без разбора
И в шутку, и всерьёз.
Зверьё, охранной своры,
«Пускали» под откос.
Канал Балтийский строили
Весь заключённый люд
Лопатами и тачками-
Невыносимый труд.
Он весь костьми уложенный
«Народного врага»,
Бетоном замурованный,
То помнят берега.
А сколько по Уралу
Засыпано костей,
Людей пало немало
Без списка и вестей.
В году тридцать четвёртом
Магнитку посетил:
Как выжить в пекле этом
Во мне хватило сил?
Дышать без распиратора,
Знать, заживо умрёшь,
А жар, что на экваторе,
На мумию похож.
Спасала шаль пуховая,
Через неё дышал.
Осталась от напарника,
Что жизнь свою отдал.
Потом ещё мест много,
По зонам колесил.
Железные дороги
России изучил.
Последнее пристанище
В Ульяновске моё.
Вот, милые товарищи,
Тюремное житьё.
Нет ни родных, ни близких,
Всё в жизни потерял.
И нет нигде прописки,
Где был бы мой причал.
Ни разу не женился,
Всю жизнь был холостым,
Все «семена посеяны»
Мужчинам «голубым».
Если б с моим талантом
И голова – не штяг.
Не был бы арестантом,
Всему виной - кабак.
Был «специалист» отличный,
Замочных мастер дел.
Имел доход приличный,
Но здорово «гудел».
В компании приглашали,
Из зоны забирали
В бостоновом костюмчике
И с портфелем в руках.
С собою увозили,
Как на убой кормили,
Я выполнял задание-
Конечно при деньгах.
Был «медвежатник» знатный
И в уваженьи был,
Но в камере тюремной
Почти всё время жил.
Нежданная свобода,
И вот на воле я,
Но тянет вновь на зону-
По жизни колея.
Другой жизни не знаю,
Её я не познал.
И исповедь кончаю,
Что помню, рассказал.
Пожав друг другу руки,
Он в зону поспешил.
Мне низко поклонился,
Крестом перекрестил.
Мы все у Бога равные,
Я не могу судить.
И, свыше что намечено,
Так, знать, тому и быть.
24.04.2016г.