Рваной шкурой койота лежит на траве туман,
За селением вороны каркают без умолку.
Глядя в пламя, вчера говорил мне отец-шаман:
«Не тяни к нему руки, он кормит чужого волка!
В раскалённом песке никогда не взойдёт зерно,
Собирателем мёда вовеки не станет муха.
Пусть бела его кожа, но сердце – черным-черно!
Страшно верить тому, кто не верит ни снам, ни духам»…
Я ушла далеко от всевидящих отчих глаз,
По пути захватив из вигвама горящий уголь,
За изгибом реки ритуальный костёр зажгла
И сложила алтарь на краю золотого луга.
Прошептала, сушёным маисом кормя огонь:
«Подскажите, стихии, небесная и земная,
Как его защитить? Я не знаю его богов!» -
Но Хранители подали знак, что никто не знает
И не может помочь – хоть пришли к моему костру
И тотемные звери, и духи бескрайних прерий…
Я тревогу о нём заплела в свои сны – к утру
У ловца над моей головой поседели перья.
Мне привиделся Зверь: он луну-молоко лакал,
Окровавленный след полосой в черноте растаял.
…Я бегу в небеса, потому что моим волкам
Не нашлось уголка ни в чужой, ни в отцовской стае.
(с) She 2015, 2018