Стихотворение посвящается преподобному Максиму Греку, который во времена правления Иоанна IV призван был царём ко двору в качестве переводчика бо-
гослужебных книг с греческого на церковнославянский. На Руси в то время
ещё не было переводчиков. Трагична судьба этого человека.Допустив всего од-
ну ошибку из-за недостаточной языковой практики, Максим попал в опалу и едва
избежал казни. До конца жизни он томился в заточении и, несмотря на многочисленные аппеляции к царю, так и умер вдали от своей родины.
Во дни прегрозного царя…
Открой строку календаря,
И средь сокровищ-раритетов
Заблещет имя славна Грека…
Перо спешит ему воздать…
Когда по всей Руси исконной
Да книги правились церковны,
Нужда явилась в переводе,
И царь в том приложил заботу.
Послал искать искусных ведов
В божественной той букве греков.
Но да по всей Руси великой
Не сыщешь мужа нарочИта,
НарОчита, если верней,
Чтоб книг божественный елей
С сосудов греческих изъяти
И росски чаши наполняти…
Таков средь эллинов нашёлся,
Ивану по душе пришёлся.
Труждался день и ночь Максим,
И всё ж царю не угодил…
Не знал он русской речи гибкость,
И тем себе стяжал немилость…
Дотошно разбирал он тексты,
Однако подвели морфемы…
Он перевёл: «седех Бог велий».
Царь всё с пристрастием читал.
Своим веленьем утверждал;
И царски слуги по приказу
Любую чистили заразу.
Вот на Максима донесли:
«аз-буки умыслу вменил…»
«не то! – рекли ему, – ум тленный!»
«седех?» – отныне сядешь сам…
«Бог сед-е е! – ты на ус мотай»
Ты Бога бренным учинил?
«Седех – значит, когда-то был?»
Царь в ярости чуть не казнил
Сего усердного писца,
Но гнев на милость преложил
И повелел сослать во скит.
И там на келии стенах
Канон он Троице начертал,
О родине своей стенал,
Тщетно о воле умолял,
Невин страдалец, сей Максим…
Такая вот словес цена,
Такая эллина судьба!
И в поученье нам сей стих:
Велик воистину язык!
26.02.18